3.3. На второй срок! Облик Путина отделяется от страны

3.3. На второй срок! Облик Путина отделяется от страны

Прошедшие в декабре 2003 г. выборы в Государственную Думу, все наблюдатели оценивали как большой успех Владимира Путина, который получил в новой Думе отчетливое парламентское большинство. Президентские выборы, которые состоялись 14 марта 2004 года, лишь закрепили новую расстановку политических сил. Владимир Путин был переизбран на второй четырехгодичный срок, получив 71,3 процента голосов избирателей.

Оценивая итоги выборов, журнал «Штерн» (Германия) писал, что «с помощью инсценированного культа личности Кремлю удалось отделить облик Путина от состояния его страны. Хотя провинция все еще бедствует, коррупция выходит из берегов, а терроризм из Чечни достиг Москвы, президент пользуется такой высокой популярностью, как никакой другой политик в Европе».

Газета «Таймс» (Великобритания) констатировала, что «популярность Путина, одержавшего сокрушительную победу в схватке за место в Кремле, настолько высока что ее можно было бы сравнить с рейтингами северокорейского диктатора Ким Чен Ира, с той только разницей, что в случае Путина не надо даже подтасовывать результаты».

Американская газета «Вашингтон пост» писала, что «Путин провел деспотическую избирательную кампанию», что он, вероятно, боится собственной тени и это отчуждает от него часть избирателей, а других погружает в спячку.

Швейцарская Газета «Тагес-Анцайгер» отмечала: «Были ли выборы свободными и честными или нет, но российский народ поддержал президента и доверил ему свою судьбу еще на четыре года. Президентские выборы показали, что по западным меркам Россия не является демократией. Хотя Путин не диктатор, и Россия не тоталитарное государство, но граждане этой страны снова позволяют собой править — не слишком плохо, но и не хорошо»[77]. Поистине, «умом Россию не объять».

После избрания В. Путина на второй президентский срок он практически сразу объявил, что на нарушение Конституции не пойдет и по окончании положенного срока покинет президентский пост. В последующем он много раз подтверждал это свое решение, несмотря на развернувшуюся в стране широкомасштабную кампанию «Путина на третий срок». Самые близкие к нему политики, зная упрямство В. Путина, стали «подыскивать» ему должность на период с 2008 года по 2012 год, по прошествии которого, еще не сильно постаревшего В. Путина, можно будет снова избрать президентом на последующие 8 лет.

«У нас есть еще три высших государственных поста: премьер-министр, председатель Совета Федерации и председатель Госдумы, — заявил спикер Совета Федерации Сергей Миронов, — Путин может занять любую из трех оставшихся должностей, а какую — это его право выбора». Нужно признать, что Сергей Миронов в своих прогнозах не ошибся и В. Путин согласился, в конце концов, занять пост премьер-министра правительства России по «просьбе» тогда еще кандидата в президенты Дмитрия Медведева. Достаточно правдоподобна версия, что В. Путин с 2012 года вновь станет президентом, поскольку в предвыборной кампании по избранию Д. Медведева он выдвинул широкомасштабную программу возрождения России до 2020 года, — кому же как не автору амбициозной программы ее и воплощать в жизнь?

Во всей этой многоходовой комбинации российских граждан смущает откровенное заявление спикера Совета Федерации, по существу, «опустившего» путинского сменщика: «У меня ощущение, что у Путина все равно будет самый высокий рейтинг в России, выше, чем у президента, который будет руководить с 2008 по 2012 год. Слишком большой, мощный потенциал у этого человека». Как бы сменщик не обиделся и не поступил со вторым президентом России, как это сделал В. Путин с первым…

Однако до выборов в 2008 года еще нужно было дожить, а пока В. Путин торжествовал свою победу. Эти выборы стали триумфом Путина во многих отношениях: он получил почти на 20 процентов голосов больше, чем на выборах 2000 года, и на 14 процентов голосов больше, чем Ельцин в 1991 году. Российские аналитики сбились с ног в поисках причин столь очевидного успеха Путина.

Борис Кагарлицкий объяснил этот феномен очень просто: он утверждал, что «Путин выиграл выборы потому, что он ничего не делал, позволяя событиям идти своим чередом, иными словами, выборы выиграл не В. Путин, а его культ». В течение своего первого срока, — утверждал Кагарлицкий, — Путин был не политиком, а рейтингом. Символом, должностью, чем угодно, но только не государственным лидером, прокладывающим свой курс. Именно это делало его положение столь сильным, ведь каждый придумывал собственного Путина, вкладывая в эту пустую форму собственное приятное содержание. У Путина нет недостатков! — так ответило большинство российских граждан на вопрос социологов. В самом деле, как могло появиться у президента какие-либо недостатки при полном отсутствии шагов, затрагивающих жизнь большинства населения?».[78]

Однако наиболее точное объяснение «феномену Путина» нашли социологи, которые весной 2004 года провели множество опросов граждан России по поводу их оценок прошлого и ожиданий на ближайшие годы, а также по поводу идей и ценностей, которые могли бы объединить общество. После обобщения результатов опросов они пришли к выводу, что «Владимир Путин сегодня остается для большинства населения России «президентом надежды», как об этом пишет известный историк и публицист Рой Медведев: — «Ожидания и пожелания людей просты. Они надеются на повышение уровня и качества жизни, преодоление бедности, наведения в стране порядка и законности, преодоление коррупции и бюрократизма, на успехи в борьбе с распространением наркотиков, на улучшение медицинских услуг, а также качество и доступности образования, жилищных условий, на экономический подъем»[79]. То есть вера в то, что все это Путин преподнесет народу благодаря широко разрекламированными «национальными проектами», была сродни вере советского народа в «коммунистическое близкое», которое Н. С. Хрущев обещал уже ныне живущему поколению: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Так, что недалек был от истины Б. Кагарлицкий, что В. Путину ничего не нужно было делать для решения жизненно важных для народа проблем, важно, чтобы народ верил в возможность их решения.

Но такое положение не может оставаться сколь угодно долго: «Можно долго обманывать часть народа, можно короткое время обманывать весь народ, но никому еще не удавалось долгое время обманывать весь народ», — говорил Авраам Линкольн.

Этот афоризм широко известен, однако, похоже, в последнее время люди в Кремле и находящиеся у них на службе политтехнологи стали забывать эту, ставшую почти банальной, истину.

По мнению большинства политических обозревателей, как отечественных, так и зарубежных, политика Путина и его руководство привели страну к следующим печальным последствиям:

— установлению личной диктатуры президента, повсеместному нарушению демократических прав и свобод;

— усилению интенсивности войны в Чечне, обострению проблемы терроризма, гибели многих тысяч мирных граждан и военнослужащих;

— провалу армейской реформы, массовой гибели солдат от дедовщины, повсеместному дезертирству, и уклонению от службы в Вооруженных Силах;

— экономическому застою, грозящему при ухудшении мировой экономической конъюнктуры, перерасти в системный кризис с катастрофическими последствиями;

— расцвету коррупции, бесправию населения перед произволом зарвавшихся чиновников;

— взрыву общественного недовольства, нарушению социального мира и порядка в стране.

Думающим гражданам России было ясно, что путинский режим обречен. Смена власти необходима.

Да и сам В. Путин лучше других понимал, что никакого третьего срока не должно быть, ибо в этом случае пришлось бы отвечать за обманутые надежды народа. Поэтому он при любом удобном случае с пафосом говорил о необходимости соблюдения положений Конституции, касающихся сроков пребывания на посту президента. Главное пообещать, заворожить народ светлыми перспективами, а отвечать за конечные результаты исполнения «национальных проектов», должен кто-то другой.

Сам факт учреждения должности первого заместителя председателя правительства РФ по реализации «национальных проектов» говорил за то, что назначенный на эту должность чиновник, по определению, должен будет отвечать за реализацию «Плана Путина», о содержании которого (кроме нацпроектов) никто ничего не знал. Избрание Дмитрия Медведева третьим президентом страны подтверждает вывод наиболее дальновидных социологов, которые отметили еще одну особенность, доминирующую при ответах респондентов. Установлено, что «общее позитивное отношение россиян к главе государства не распространяется на большинство других властных институтов. Понятия «власть» в значении «правительство» и «президент» в значении «Путин» в общественном мнении разделены», — пишет Рой Медведев, — По данным ВЦИОМ, более 70 процентов граждан продолжали надеяться, что именно Владимиру Путину удастся и навести порядок, и повысить жизненный уровень в стране».[80]

Однако сколько долго будет продолжаться это «раздвоение», — и окажется ли прав Авраам Линкольн, покажет время, хотя россияне и отличаются долготерпимостью…

Первый год второго президентского срока был для В. Путина очень тяжелым. Утром 9 мая 2004 года в воскресенье, в день Победы, на грозненском стадионе «Динамо» во время праздничного парада отрядов МВД Чеченской Республики в результате террористического акта были убиты президент Чечни Ахмад Кадыров и несколько человек из руководства этой республики. «Взрывное устройство было заложено прямо под правительственной трибуной и взорвано с помощью дистанционного управления — непростительная оплошность сил безопасности и группы охраны первого президента Чечни, которые возглавлял его 27-летний сын Рамзан Кадыров. Исполнителей этого террористического акта не обнаружили».[81]

Убийство А. Кадырова стало тяжелым ударом для В. Путина и для всей российской политики в Чечне. Весь 2003 год прошел здесь под знаком активного политического урегулирования, в центре которого стояла фигура А. Кадырова.

В апреле в столице Ингушетии городе Магасе было совершено дерзкое покушение на жизнь президента этой республики генерала ФСБ Мурата Зязикова. Террорист-смертник, сидевший в начиненной взрывчаткой автомашине, врезался в кортеж президента. Зязиков остался жив; его спасла крепкая броня специального «Мерседеса», но несколько сотрудников президентской охраны погибли.

Это был уже не первый террористический акт в соседней с Чечней республике, и многое свидетельствовало о том, что в Ингушетии действует террористическое подполье, тесно связанное с более крупным чеченским подпольем.

В ночь на 22 июня несколько групп боевиков общей численностью свыше 250 человек, под руководством Шамиля Басаева, напали на Ингушетию. Основной удар был нанесен по бывшей столице и самому крупному городу республики Назрани. Удар наносился в первую очередь по отделениям милиции, блокпостам, зданию погранотряда. Погибли более девяноста работников милиции, прокуратуры, включая главных лиц МВД республики. Правоохранительные органы почти не оказывали сопротивления боевикам, поскольку они были захвачены врасплох. Боевики захватили большой арсенал оружия, они смогли даже снять видеофильм о своей победе. Несмотря на обещание В. Путина, прозвучавшее на совещании с руководством Ингушетии и руководством силовых структур России уже на следующий день после нападения, — «в кратчайшие сроки найти всех участников нападения, искать всех столько, сколько потребуется времени, пока не найдем!» — найти участников нападения на Ингушетию не удалось.

Наступил август месяц, и страна с тревогой ожидала, что же на этот раз преподнесет «Черный август». Вечером 24 августа на автобусной остановке на Каширском шоссе в Москве, на маршруте, ведущем в аэропорт «Домодедово», прогремел взрыв. По счастливой случайности обошлось без жертв, поскольку взрывное устройство сработало через 10–20 секунд, после того, как от остановки отошел очередной автобус. В этот же день, но уже поздним вечером в российском небе с разницей всего сорок секунд прогремели два взрыва и на землю рухнули два самолета, вылетевшие из аэропорта «Домодедово». Погибло 89 человек: 73 пассажира и 16 членов экипажей.

По трагическому совпадению В. Путин снова находился в отпуске в Сочи, как это было 4 года назад во время трагедии в Баренцевом море. Он прервал свой отпуск и утром 25 августа вылетел в Москву. 26 августа Указом президента был объявлен днем траура в России. Но на этом трагические события не прекратились. Вечером 31 августа у входа на станцию метро «Рижская» вновь прогремел мощный взрыв, унесший жизни девяти человек, еще десять человек получили тяжелые ранения. Это была прелюдия еще более страшной трагедии, случившейся утром 1 сентября 2004 года в осетинском городе Беслане.

Об этом террористическом акте написано очень много и нет необходимости еще раз напоминать подробности самого кровавого теракта в истории Европы, в результате которого погибло по официальным данным 338 заложников, а число раненных достигло почти 600 человек. Общее число заложников, захваченных в школе № 11 города Беслана, определялось Министерством народного образования Северной Осетии в 1181 человек. Служба ФСБ сообщила о гибели десяти сотрудников подразделений «Альфа» и «Вымпел». Это были самые большие потери за всю историю российских спецподразделений. О количестве погибших и раненых ополченцев из числа мужского населения города, стихийно участвовавших в освобождении своих детей, до сегодняшнего дня нет официальных данных.

Сообщения о составе банды террористов, захвативших школу, также были противоречивыми. Лишь 10 сентября были опубликованы данные МВД, ФСБ и Генеральной прокуратуры в том, что в банде состояло 32 человека, включая двух женщин-шахидок. Все они были уничтожены, за исключением 24-летнего Нурпаши Кулиева, который был осужден на пожизненное заключение. Проведенным следствием было установлено, что в банде состояло пятнадцать чеченцев, девять ингушей, трое арабов, двое осетин и трое лиц славянской внешности. Установлено, что главарем банды был чеченский полевой командир Хучбаров, по кличке «Полковник». Операция была разработана Шамилем Басаевым.

На второй день после жуткой развязки, то есть 4 сентября во второй половине дня Владимир Путин выступил по телевидению с обращением к стране. Это было очень эмоциональное выступление с широкомасштабными заявлениями и обещаниями не допускать ничего подобного впредь. Причиной случившегося он назвал общий кризис, наступивший после развала СССР: «…наша страна — с некогда самой мощной системой защиты внешних рубежей — в одночасье оказалась не защищенной ни с Запада, ни с Востока. На создание новых, современных и реально защищенных границ уйдут многие годы и потребуются миллиарды рублей… В общем, нужно признать, что мы не проявили понимания сложности и опасности процессов, происходящих в собственной стране и в мире в целом».

Из этой речи вытекало, что тот, кто ее произносит, является, как бы человеком со стороны, и что он только что пришел к пониманию тех глобальных задач, которые требуется решить, чтобы защитить российский народ от «бесчеловечных, беспрецедентных по своей жестокости преступлений террористов».

Но самое главное, что содержалось в этом эмоциональном выступлении, это обещание подготовить «комплекс мер, направленных на укрепление единства страны, на более эффективное руководство и контроль над ситуацией на Северном Кавказе и на новые подходы к деятельности правоохранительных органов».

Среди мер, «направленных на укрепление единства страны», цинично воспользовавшись бесланской трагедией, впоследствии В. Путин назвал: отмену прямых выборов глав регионов России, отмену порога явки избирателей для признания состоявшимися выборы депутатов в Госдуму (и президента России), отмену графы «против всех» и ряд других новаций, которые сравнительно давно обсуждались во властных коридорах, но в силу их одиозности президент не решался узаконить эти антидемократические процедуры — нужен был подходящий случай.

Под предлогом усиления борьбы с терроризмом все эти предложения уже в декабре 2004 года приняли силу закона. Законодатели забыли, что В. Путин в мае 2000 года утверждал: «Отбирать у людей право, выбирать себе руководителей в регионах, было бы неправильным… и стало бы элементом неуважения к избирателям. Избрание руководителей субъектов Федерации повышает ответственность руководителей за результаты их труда», — а затем в течение трех лет не менее шести раз уверял, что не будет отменять прямые выборы глав регионов.

Оппозиционные партии России осуждали предложения В. Путина, обвиняя его в авторитаризме: «Это вредоносные предложения, — предупреждал Борис Немцов. — Назначение губернаторов приведет к росту коррупции, ведь такие назначения бескорыстно не проходят». «Власть укрепляет не Россию, а самою себя», — заявил один из лидеров КПРФ Иван Мельников. «У нас восстанавливает даже не советский порядок, а самодержавный», — заявил писатель Владимир Войнович.

Не менее резкому осуждению предложения В. Путина были подвергнуты в СМИ западных стран. «Президент Владимир Путин, — писала британская «Файнэншл таймс», — прошел бензопилой, чтобы срезать хрупкие ростки российской демократии. Он использует резню в Беслане, чтобы заполучить новые полномочия для Кремля»[82]. Американская «Нью-Йорк Таймс» писала: «Перед лицом самого серьезного кризиса Владимир Путин действовал под влиянием самых темных инстинктов. Путин использует трагедию Беслана в качестве предлога для удушения остатков демократии ельцинской поры»[83]. Берлинская «Тагес цайтунг» высказалась еще более резко: «На предположительную угрозу со стороны международного терроризма Кремль ответил решительным изменением государственного устройства. Это окончательно хоронит проекты модернизации России, за осуществление которых она взялась 20 лет назад. Власть сама превратилась в источник нестабильности. Концентрация власти, самоизоляция Кремля и мириады услужливых приспешников, которые навязывают растерянному автократу искаженное представление о действительности, гонят страну в пропасть».[84]

Страна была в шоке. Простые люди, оглушенные страшной трагедией в Беслане, верили каждому слову президента, покорно приняли все его предложения по укреплению своей диктатуры. Однако, противостоящая режиму Путина газета «Московский комсомолец», в те суровые дни писала: «Президент обратился к народу, сразу скажем, мы услышали не экспромт. Это обдуманная, коллективно выработанная речь. Значит, это речь не личности, а Власти. По смыслу — это явка с повинной или прошение об отставке. Это признание полного банкротства силовых ведомств, на которые делалась ставка в последние годы при решении всех проблем. Признав банкротство, Власть провозглашает: «Создадим! Подготовим! Потребуем!» А раньше-то? С какой стати люди, провалившие все и вся, справятся с ситуацией, которая стала хуже, чем когда они пришли к власти. Что сделала эта команда за пять лет с 1999 года? Хаос и пустота. Президент должен был выйти к народу не с жалкими словами, а с головой Басаева в руках. А за ним должны стоять силовики с головами других убийц с узнаваемыми лицами».[85]

Однако Шамиль Басаев торжествовал и готовил серию новых террористических актов не только в Чечне и Ингушетии, но и в других республиках Северного Кавказа: Дагестане, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. 13 октября 2005 года в столице Кабардино-Балкарии городе Нальчике была осуществлена новая вылазка боевиков. Погибло около тридцати российских военнослужащих, из мирного населения города пострадали всего несколько человек, поскольку большая часть боевиков была завербована в самом Нальчике, и они имели приказ не стрелять по мирным жителям.

И только в ночь на 10 июля 2006 года Шамиль Басаев был уничтожен в результате спецоперации. На окраине села Экажево близ Назрани был взорван (по другой версии, взорвался по неосторожности самих террористов) грузовик КамАЗ с фурой, где находился Басаев и несколько боевиков, перевозивших крупную партию оружия. Лишь через несколько месяцев, в печати появилось сообщение, что за участие в ликвидации Ш. Басаева президент В. В. Путин наградил 26 сотрудников ФСБ, в том числе двух женщин.

За невинно пролитую кровь жителей Беслана и прежде всего его детей никто из руководителей силовых структур не был отправлен в отставку. В целях успокоения народа Северной Осетии, и особенно жителей Беслана, которые устраивали воинственные манифестации с требованиями о наказании руководителей республики, с должности был освобожден только президент республики Александр Дзасохов по его просьбе, с переводом на работу в Москву. Таков финал этой трагедии, потрясшей не только россиян, но и жителей всей планеты…

Не менее, чем Беслан, потрясли Россию события, происходившие во второй половине 2004 года и в начале 2005 года, связанные с так называемой «монетизацией натуральных льгот», то есть с попыткой заменить натуральные льготы для ветеранов, инвалидов, пожилых людей и ряда других категорий граждан денежными выплатами. Проект соответствующего федерального закона был подготовлен в министерствах, возглавляемых Г. Грефом, А. Кудриным и М. Зурабовым, активное участие в его разработке принимал вице-премьер А. Жуков. Законопроект, внесенный для предварительного изучения в Думу в июне 2004 года, вызвал резкую критику не только со стороны оппозиционных партий и, прежде всего, КПРФ, но и депутатов от правящей партии «Единая Россия». Однако после внесения в законопроект свыше тысячи поправок закон все-таки был принят большинством из 304 депутатов. Почти все эти депутаты входили во фракцию «Единая Россия».

После принятия закона в Совете Федерации, он поступил 9 августа 2004 г. на подпись президенту. Президент не воспользовался своим правом вето, хотя к нему поступило несколько обращений с призывом наложить вето на данный проект. Президент никак не комментировал новый закон, полагая, что наступил момент для окончательного завершения перестройки социальной системы, оставшейся в наследство от якобы изжившего себя советского социализма.

22 августа, находясь в отпуске в Сочи, В. Путин подписал Закон № 122, который должен был вступить в силу с первого января 2005 года. Из более чем тридцати миллионов льготников с вступлением в силу Закона № 122 свыше 20 миллионов льготников существенно пострадали и только около 10 миллионов человек, главным образом жители сельских районов, могли выиграть, поскольку они не могли ранее реализовать имеющиеся у жителей крупных городов натуральные льготы, такие, например, как бесплатный проезд в городском транспорте.

В январе 2005 года с вступлением в силу закона по стране прокатилась волна массовых манифестаций с требованием отмены непопулярного закона, отправки в отставку правительства, или увольнения отдельных его членов, а так же самого В. Путина («Россия без Путина»). Наиболее активно акции протеста против «Закона геноцида-122» проходили в Москве, городах Подмосковья и в С. — Петербурге. Авторитет президента катастрофически падал, президентом и правительством России, руководством столичных городов были приняты срочные меры по дезавуированию скандального Закона № 122, но до конца года в стране не утихали страсти «по монетизации». «Деньги добавили, льготы вернули, но число недовольных в стране увеличилось», — подвела неутешительный итог популярная газета «Аргументы и факты». «Правительство сдалось под натиском митингов и демонстраций пенсионеров, охвативших значительную часть территории России», — писала газета «Время новостей».

Комментируя результаты январских опросов общественного мнения, известный социолог Ю. Левада писал: «Правящие структуры всерьез подмочили свою репутацию, особенно правительство и местные власти. Такого провала не припомню за последний десяток лет. И ведь никаких внешних причин к тому не было — ни войны, ни кризиса, ни дефолта, при которых от власти требуются сверхэкстренные меры. Нынешние волнения были ожидаемы: на это указывали ежемесячные социологические опросы прошлого года. Однако всем было сказано, что положение хорошее, денег в казне много, сделаем лучше для всех. Но получилось наоборот. Стало быть у власти потеряна связь с реальностью. А это уже действительно опасно».[86]

К осени 2005 года по инициативе В. Путина была разработана система так называемых, «национальных проектов», которая должна была сгладить разрушительные последствия проекта «монетизации льгот» и понемногу восстановить упавший рейтинг президента. Был создан Совет по реализации приоритетных проектов, который возглавил Дмитрий Медведев, незадолго до этого назначенный Первым вице-премьером. Одновременно с ним на пост Первого вице-премьера был назначен также министр обороны Сергей Иванов. Многие наблюдатели оценили эти назначения как выдвижение на политическую сцену возможных преемников на пост президента России в 2008 году и как видим, не ошиблись. Работая в течение двух лет в Совете по реализации нацпроектов, Д. Медведев очень скоро превратился в публичного политика, рейтинг которого медленно, но верно приближался к рейтингу самого В. Путина.

Ну, а что же с культом личности Путина? А может его вовсе не было? Вот как об этом пишет Екатерина Тошина (Санкт-Петербург): «Оснований для культа в современной политической реальности нет. Путин заурядная торговая марка корпоративно-криминальной элиты, которой никакой культ вроде бы не нужен. Однако факт: СМИ неуклюже, но верно пытаются доказать народу, что и культ и усиление власти у нас имеются. Причем делается это не с целью создать через констатацию следствия недостающую причину. Никто, понятно, не собирается усиливать государство посредством сообщений о сортах помидоров, кафе-барах и детях, названных именем полковника Путина. Пиарщики оповещают народ о культе, тупо копируя внешнюю символику предыдущих исторических прецедентов подобного рода и даже не трудясь организовать собственно культ. Народ убеждают, что вокруг него со скрежетом ворочаются страшные молохи сильной власти, в то время как от власти давно остались одни лохмотья.

Путин — это Брежнев, который по непонятной на первый взгляд причине решил прикинуться Сталиным. Российское государство постепенно отмирает, уступая место власти корпораций. Задача последних — быстрое и эффективное освоение ресурсов, оставшихся от хозяйства СССР. Элита не заинтересована в долгосрочных бизнес-проектах. Значит, ей нет нужды заботиться об усилении государства, могущем эти проекты поддерживать. Закон необходим для защиты капиталовложений. Но если твой бизнес заключается в быстром опустошении мешка, который тебе дали временно подержать, то зачем этот закон нужен? Напротив, подобный стиль обогащения, прежде всего, нуждается в подкупе тех, кто даст мешок, и тех, кто в нужный момент вежливо отвернется. Иными словами — стиль современного российского бизнеса по определению предполагает уничтожение государства, права и правового сознания. Тем, кто наивно полагает, будто большой бизнес захочет легализовать свои капиталы, и потому пытается пролоббировать исполнение хоть каких-то законов, я предлагаю ознакомиться с опытом наркотеррористического государства Колумбия. И окончательно прозреть. Колумбия закономерный итог развития государства с криминально-олигархическим устройством. О «законности», «праве», «социальных гарантиях» и тому подобных фантомах там даже говорить не модно. Людей в Боготе убивают прямо на улице при большом скоплении народа, после чего неторопливо сворачивают за угол. В тюрьмах без суда, следствия и даже обвинения люди томятся годами. Крестьян сгоняют с земли целыми деревнями, превращая в передвижные колонии нищих. Дети-наркоманы и дети-алкоголики у всех на глазах медленно умирают на улицах столицы. Страна поделена между сферами влияния групп интересов, каждая из которых совмещает в себе функции бизнеса, государственного управления, связей с миром, полиции, исполнения наказаний и подготовки вооруженных сил. Государство в этой стране не является даже одной из корпораций. Оно — готовое к услугам любой из них пиар-агентство, которое по сходной цене легитимизирует любую акцию криминальных баронов.

В начале 90-х в публицистике появились убедительные доказательства того, что модернизация России пойдет по пути не европейскому, как убеждали нас авторы реформ, но как раз таки по латиноамериканскому. В пользу этого говорил пресловутый национальный менталитет, в котором право сильного, традиционное неуважение к личности и ее имуществу (а соответственно — к государству и его имуществу), отношения господства-подчинения, авторитарное сознание и проч. всегда успешно выражали навязываемые извне либерально-демократические ценности. Добавьте к этому менталитету обилие природных ресурсов, которые на нашу беду, слишком легко осваиваются (руби да вывози. Или, как сейчас модно, рой канал и продавай водные ресурсы целой реки «вододефицитным районам Азии»), и станет ясно, что нормальная судебно-правовая система в этой стране никогда не возникнет. Она просто невыгодна отечественному большому бизнесу, чей стиль варварское расхищение ресурсов. Надеяться же на возникновение другого стиля извлечения доходов, с меньшей прибыльностью и более сложной организацией, который заинтересован в возникновении правового поля, не приходится. Ибо, какой же дурак пойдет по сложному пути, когда есть простой? Даже если такие бизнес-идеалисты отыщутся, они будут немедленно раздавлены приверженцами традиционного стиля.

От Колумбии нас отделяет: а) время, б) некоторая инерция СССР, связанная с сохраняемыми покамест лохмотьями социального обеспечения, в) традиционное наличие развитых спецслужб. Эти последние еще обладают монополией на террор, не позволяя вырасти конкурентам. Однако главная дистанция — все же временная, которая имеет тенденцию сокращаться.

Из двух зол «криминальный капитализм» — «авторитаризм», первое из которых является реальностью, а второе — ширмой, пиарщики элиты выбрали второе. Произвол во имя государства для авторитарного сознания представляется более предпочтительным, чем произвол во имя незнамо кого. Именно поэтому власть взялась за создание пиар-моделей «культ личности Путина», «усиление государства», «выстраивание властной вертикали» и т. п. Само собой, что параллельно приходится пиарить и оборотную, негативную сторону сильного государства — усиление полицейского произвола, цензуру, введение лизоблюдства перед властью во всеобщую практику и т. п. — просто для правдоподобия и для либерально настроенной интеллигенции, которая бросит на борьбу с фантомом всю свою протестную энергию. Кроме того, заявленная пиар-агентсвом «Государство» концепция «культ» развязывает руки корпорациям, которые могут использовать его для реализации личных инициатив. Здесь я хочу, например, предостеречь противников культа от усматривания продолжения политики авторитаризма в инициативах милиции и ОМОНа по разгону митингов. У тех петербуржцев, кто наблюдал жестокое избиение участников митингов 15 апреля у американского консульства и 18 мая на Марсовом поле (против произвола, связанного с 300-летием), был соблазн наивно предположить, что «Путин устраняет неугодных». На самом деле это независимые бандформирования «милиция» и ОМОН решали свои частные проблемы и устраняли своих собственных неугодных, прикрываясь лейблом Путина (его портрет и в самом деле висит в каждом отделении).

Пиаря позитив, связанный с культом Путина, система успокаивает наиболее невежественную часть публики («уж лучше он, чем «бандиты»). Пиаря связанный с тем же негатив, система переориентирует протест критически мыслящих граждан на химеру, отвлекая от осознания истинной реальности. Бороться с авторитаризмом проще. Мы к этому, в конце концов, привыкли. А вот бороться против абстрактного, неявного врага, который расползается по всей стране в виде воров и бандитов больших, маленьких и гигантских, который нет-нет да и проявится в каждом из нас искушением хоть в мелочи преступить закон, — это гораздо тяжелей. Тем более, что единственная альтернатива ему в отечественных условиях — все тот же авторитаризм» [Конец цитаты].

Наиболее «успешным» пиар-проектом по возрождению в России авторитаризма является анонимное исследование «Проект Россия», которым зачитывалась, начиная с осени 2005 года, отечественная политэлита, а, начиная с середины 2007 года, когда «Проект» был опубликован в виде 2-томного произведения неизвестного автора и издан весьма солидным тиражом, практически вся читающая публика. Основная идея «Проекта» — сохранение преемственности власти: «На сегодня мы худо-бедно существуем лишь потому, что сохраняется преемственность власти. КПСС, Горбачев, Ельцин, Путин — все это звенья одной цепи, продолжение советской власти. Система стремительно разлагается, но она еще существует. Когда преемственность исчезнет — она развалится. Страна превратится в город, отданный на разграбление. То, что мы видим, — еще цветочки. Ягодки впереди, когда порвется великая цепь преемственности. Порвется и ударит, как у Некрасова, «одним концом по барину, другим по мужику». В бывших республиках СССР, где удалось разрушить преемственность власти — на Украине, в Грузии, в Киргизии, — начался период активного распада. «Правители», вытащенные «из ниоткуда», скоро уйдут в «никуда». Их сменят другие такие же, пока агрессор не решит, что нужная кондиция достигнута. Когда черновая работа будет завершена, новые земли включат в чужую систему, сначала не силовыми методами, а потом по ситуации».[87]

Во второй книге «Проекта» предлагается некий симбиоз из 70-летнего опыта СССР с несменяемым лидером и ненаследственной монархии, когда православный лидер руководит (царствует) пожизненно, а на смену ему приходит новый, избираемый всем народом лидер, не имеющий родственных связей с предыдущим, но «выращиваемый» на престол возможно с младенческих лет, наподобие того, как это делается в Тибете при смене Далай-ламы. Такой руководитель, по определению, становится «духовным лидером» страны, каким является тот же Далай-лама.

Однако, как показывают многочисленные примеры из истории генезиса «классических культов личности», такая политика не имеет будущего. «Историческим аналогом правления Путина — пишет известный обозреватель газеты «The Moscow Times» Андрес Аслунд, — можно, пожалуй, считать царствование Николая I, находившегося на троне с 1825 по 1855 г. — оно не принесло пользы никому, кроме ближайшего окружения самого монарха.

Обильные нефтяные доходы дают Путину возможность избегать трудных реформ и позволять своему «ближнему кругу» опускаться до самой разнузданной коррупции, которой найдется не много параллелей в мировой истории»[88].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.