15.2. «Птичий язык»

15.2. «Птичий язык»

Подробное описание

«Птичий язык» — развитие предыдущего приема, предусматривающее специальное построение речи (речевых оборотов, слов, высказываний, изложений проблемы и пр.) для сокрытия истинного и придания сказанному иного, отличного от истинного, смысла.

Это происходит в тех случаях, когда обсуждаемая проблема (предмет манипуляции) настолько важна, заметна и известна реципиентам, что скрыть ее невозможно в принципе. Особенно, когда аудитории известны многие аспекты этой проблемы и она настроена на ее обсуждение. Попытка ее сокрытия может привести к серьезному недоверию реципиента по отношении к манипулятору, что последнему, разумеется, крайне нежелательно.

Равно и использование приема «присвоение новости» (16.1) здесь также неэффективно, так как реальное или близкое к реальному обозначение проблемы может также нанести информационный ущерб манипулятору.

В итоге манипулятор начинает обсуждать проблему, используя «птичий язык», когда с помощью специально подобранных, «политкорректных» или уводящих обсуждение в сторону оборотов речи смысл обсуждаемой проблемы полностью изменяется. Реципиент, ожидавший обсуждения интересовавшего его вопроса, получает обсуждение, но в совершенно искаженном виде. Истинной информации и обсуждения нет. Реципиент остается обманутым, но так, что сам об этом, как правило, не догадывается. «Птичий язык» маскируется под «принятый в политике», «в экономике», «в правовом сообществе». Реципиент остается в уверенности, что все было сказано правильно («вон ведь какие умные люди говорили!»), но это он, бестолковый, ничего не понял… Следовательно, сам во всем и виноват.

Существенную роль в успехе играет самореклама манипулятора. Ему важно дать понять реципиенту, что «такой [как он] человек говорить неправду не будет».

Первый признак применения «птичьего языка» — использование фраз, не говорящих о проблеме ПРЕДЕЛЬНО ЧЕТКО И ОТКРОВЕННО, скрываясь за «деликатностью», «дипломатичностью» (дипломатия, кстати, говорит, как правило, исключительно «птичьим языком») и «правилами ведения дискуссии».

Самым надежным механизмом противодействия в этом случае является перевод дискуссии в максимально конкретное и честное изложение проблемы и неприятие навязываемой манипулятором схемы неконкретной дискуссии.

Весной 2004 года, в период юбилея полета Ю. А. Гагарина в космос, в широкую информационную среду СМИ стали вводить часто упоминающуюся фразу: «Гагарин — первый советский космонавт». При кажущейся справедливости этого определения, у него есть любопытная особенность.

Старшее поколение наших людей чуть ли не с пеленок выучило, что Гагарин — гражданин Советского Союза и первый космонавт Земли, то есть всего человечества. Однако сейчас, усилиями нынешней власти, изучение отечественной истории не акцентирует внимание молодежи на достижениях нашей Родины. Многие сейчас вообще уже не знают, кто такой Юрий Гагарин. В контексте этого термин «первый СОВЕТСКИЙ космонавт» приобретает совершенно иное значение. Человек слышит: этот космонавт — первый советский, то есть «первый в СССР». Но ведь не первый «всемирный»! — иначе, думает реципиент, так бы и было сказано: «первый космонавт Земли».

Следуя манипулятивной установке, Гагарин был первым в СССР. А первым в мире, быть может, был кто-то другой, гражданин какой-то иной страны? Ведь, в противном случае, Гагарин был бы не «первым советским», а «первым космонавтом человечества».

А какой «иной»? Из какой «иной» страны сейчас чаще всего летают в космос космонавты? Какая «иная» страна сегодня во всем «первая»? Такое информационное воздействие является важной (хоть и не единственной) составной частью программы, имеющей конечной целью «стереть» из сознания людей великий подвиг советского народа и лично Ю. Гагарина. Цель эта не покажется столь уж нереальной, если обратить внимание, что исключительно легко манипулируемое население США, к примеру, уже в подавляющей массе твердо уверено, что Вторую мировую войну выиграли именно США. Все остальные им в этом разве что немного помогали, а русские же вообще не понятно, на чьей стороне воевали. Несколько лет назад в США был составлен рейтинг 100 наиболее известных событий в авиации и в освоении космоса. Первое упоминание о чем-то, связанным с Россией-СССР, оказалось почти в середине списка (полет Гагарина). А первые места, вместе с действительно заслуженными американскими достижениями, вроде полетов братьев Райт и Ч. Линдберга, заняли личности фашиста-ракетчика В. фон Брауна и конструктора самолета «Спитфайр» М. Митчелла. В результате русские и советские достижения в этой области либо вообще не вошли в список, либо оказались глубоко на задворках (очень немногие из них). Пока такая практика — для западного человека, который должен быть твердо уверенным, что вся история науки и техники состоит исключительно из достижений западной цивилизации. Но, по мере снижения уровня образованности российского населения это же будет вбиваться в головы нашим соотечественникам с тем, чтобы они полностью забыли свою великую историю.

Вот пример использования «птичьего языка» высшими государственными чиновниками России. М. Е. Фрадков, вы ступая на ежегодном общем собрании Российской академии в мае 2004 года, заявил: «Правительство не собирается отказываться от бюджетного финансирования научной сферы, но считает необходимым изыскивать дополнительные источники ее финансирования, в том числе, за счет имеющихся в государственном научном секторе резервов».

Перевод с чиновничьего языка на русский выглядит так: в бюджете на науку средства, безусловно, выделяться будут. Но в прежних объемах, а то и меньше. То есть копейки.

А остальные средства сами привлекайте, откуда хотите; это ваши заботы. У вас собственности полно на балансе — вот и сдавайте в аренду, что еще не сдано. За красивыми формулировками скрыт чудовищный факт: высшая государственная власть России, на словах декларируя помощь и первоочередную приоритетность развития российской науки, на деле бросает ее на произвол судьбы, лишая государственной поддержки…

Пример ловко построенной фразы приводит газета «ДП» от 19.03.04. В одной из статей обсуждается проект Лесного Кодекса. Лишающий подавляющую часть населения России возможности пользоваться лесами, да и просто входить в них Г. Греф (цитата): «Частная собственность на лесные угодья появится в России не ранее 2020 года».

Важно понять, что, построив высказывание таким образом, Греф в отношении частной собственности на лес убеждает аудиторию: 1) что она вообще появится в любом случае — чтобы у людей создалось, с одной стороны, скрытое убеждение, что это неизбежно и поэтому сопротивляться бессмысленно, другой — что это «еще не скоро» и поэтому не представляет в данный момент реальной угрозы. Здесь используется свойство человеческой психики, позволяющее ему надеяться на лучшее — отдаленная угроза рассматривается часто как маловероятная; 2) чтобы у людей создалось стойкое и скрытое убеждение, что «частная собственность на леса» и на землю — это нормально и ПРИВЫЧНО, то есть ЕСТЕСТВЕННО.

Во время подготовки саммита Грузии — Украины в Ликани, Боржоми (август 2005) «оранжевый» президент Ющенко сделал следующее заявление, касающееся расширения базы «цветных» революций на пространстве СССР.

«Мы оба [Ющенко и Саакашвили] понимаем тот факт, что если мы хотим видеть наши страны в демократическом развитии, то вопросы демократии, к счастью, не замыкаются только на национальных границах. Мы должны узнать, какие ценности и какие свободы исповедуют наши соседи, как они их защищают, соответствуют ли они нашим представлениям об этих ценностях? И если они соответствуют, то, может быть, пришло время, когда мы можем говорить о создании коалиции — коалиции государств, для которых свобода и демократия есть те базовые ценности, которые дают ключ к ответу на те вопросы, которые касаются каждого человека — и гуманитарные, и экономические, и социальные. Мы глубоко убеждены, что демократия — это фундамент эффективных экономических, социальных и гуманитарных процессов».

Это заявление следует читать так: Мы будем продолжать экспорт «цветных» революций, уже доказавших свою разрушительность в Грузии, на Украине и Киргизии, просто потому, что иначе мы и сами у власти не удержимся.

Для этого мы будем вести разведывательно-подрывную деятельность на территории других советских республик и плевать мы хотели на декларированный суверенитет.

Все это будет проводиться под лозунгами стремления к демократии — потому, что ничем другим мы похвастать не можем [приход «оранжевых» — катастрофа для местной экономики].

Таким образом, ведущие «оранжевые лидеры» декларируют грубейшее нарушение норм суверенитета других государств и создание ради этих нарушений коалиции республик, которые сами себя обеспечить не в состоянии («демократия» разрушила их научно-промышленный потенциал, а сами «оранжевые» работать не способны в принципе), но, ради того, чтобы подольше удерживаться у власти, будут экспортировать хаос и нестабильность в соседние республики…

Показательно, что наличие серьезных проблем чаще толкает руководителей к использованию «птичьего языка» (когда все нормально — нет необходимости никого обманывать). У «оранжевых лидеров» потребность в таком «языке» сильна, как ни у кого. Во время празднования 14-й годовщины независимости Украины, Ющенко в своем «обращении к народу» предложил повысить проходной барьер для партий и блоков на парламентских выборах.

«Я надеюсь, что у нынешней Верховной рады хватит патриотизма увеличить проходной барьер. Так мы получим настоящую представительскую власть, а не клуб собственников политических партий. Мы получим парламент, способный ускорить изменения, отражать разные интересы и одновременно объединить страну вокруг демократических ценностей».

В этом высказывании Ющенко маскирует две важные вещи:

1. Путем повышения «барьера» он хочет получить полностью послушный ему парламент — крупные партии и блоки намного уязвимее для шантажа и подкупа властей, чем мелкие группы.

2. Для него по-прежнему идея «демократических ценностей» является доминирующей. Не ускоренное развитие Украины, не укрепление ее научно-промышленного потенциала, не повышение качества жизни людей. Все брошено в костер «демократии».

О науке, промышленности и уровне жизни за недолгий период своего пребывания у власти Ющенко просто ничего не может сказать хорошего. Он полностью повторил «подвиг» Саакашвили, добившего то немногое из грузинской экономики, что каким-то чудом сохранилось при Шеварднадзе. Итоги первого полугодия 2005 года на Украине плачевны. Госкомстат заявляет: темпы роста украинской экономики упали в три с лишним раза (с 12,1 % до 4 %) и даже ниже запланированных (5,5–5,7 %). С января по июль ВВП вырос лишь на 3,7 %, сальдо торгового баланса сократилось в 6 раз, объем транспортных перевозок в сравнении с 2004 годом снижен на 1,7 %. Реальный рост инфляции составил 14–15 %, задолженность по зарплате достигла почти полутора миллиардов гривен. Инвестиционная активность — «священная корова» рыночников — была сведена к нулю.

Только за этот год страна пережила уже три кризиса, а накануне нового отопительного сезона столкнулась с очередным дефицитом энергоносителей. Как заметил первый Президент Украины Леонид Кравчук, энергетический кризис такого масштаба грозит государству потерей своей независимости «из-за несостоятельности управлять страной».

Таким образом, «оранжевому президенту» не остается ничего иного, кроме как апеллировать к идее «демократических ценностей». Он стремится в своем высказывании показать, что ради них можно пойти на что угодно, никакие жертвы не станут чрезмерными.

«Птичий язык» — явление, использующееся во многих странах мира. Американский лингвист В. Лютс вспоминает, как в 1984 году министерство внутренних дел США объявило, что слово «убийство» не будет больше употребляться в годовых отчетах; оно слишком портило статистку. Это «некрасивое слово» заменили на «антизаконное или законное лишение жизни». Сегодня США, согласно «цивилизованным» СМИ, не убивают, а «производят техническое обслуживание цели», не бомбардируют, сметая с лица земли мирных беззащитных жителей, а «обеспечивают воздушную поддержку», не разрушают мирные города, а «зажигают в небе огни» (при помощи бомб). Наиболее показательный пример такой игры слов — политика «экспорта демократии по всему миру». На деле это оборачивается убийствами, массовыми бомбардировками и вооруженными агрессиями против тех народов, которые не хотят жить по американской указке. При этом враги США совершают «чудовищные акты варварского терроризма» и «злодейские, презренные террористические акты» (попытки защитить свою независимость или вообще кровавые шоу, устроенные спецслужбами США ради оправдания собственной агрессии против народов).

Союзники США oт «сюзерена» не отстают. По информации «РГ» (11 ноября 2004 года), в 2004 году Италия и Франция заявили, что начинают реализацию проекта создания средиземноморской военно-морской армады из 30 новейших, сверхсовременных боевых кораблей. Это новое поколение фрегатов, которое через 4–5 лет сменит устаревшие корабли типа «Мистраль». Вот как объяснил эту программу итальянский адмирал Серджио Бираги:

«Корабли предназначены для того, чтобы патрулировать Средиземное море. Это Mare Nostrum, наше море, сердце которого отныне будет биться в Риме. Все плавучие средства, которые окажутся в Средиземном море, будут находиться под постоянным контролем «большого глаза» ВМС — Центра наблюдения на северной периферии нашей столицы. Эта огромная по своим размерам операция ставит под контроль все судоходство в Средиземном море. Нельзя допустить, чтобы по этой морской автостраде курсировали тысячи судов, которые неизвестно куда идут и неизвестно что везут».

Далее он весьма туманно объясняет инициативу своей страны установить контроль над морским движением в Средиземном море «борьбой с терроризмом»: «Мы не можем себе позволить, чтобы неизвестное судно было направлено на танкер. Поставить под угрозу снабжение означало бы открыть серьезный кризис».

Этими высказываниями маскируются планы разрушения основополагающих принципов мореплавания. В настоящее время патрулирование судов или наблюдение за ними за пределами территориальных вод является грубым нарушением международного права. Принцип свободного мореплавания является одним из древнейших правил общего и международного морского права. Если корабли военноморского флота силой по надуманным основаниям захватят торговое или рыболовное судно, то это будет противоречить Конвенции от 1988 года о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства.

Нельзя оправдать морской шпионаж ссылками на борьбу с терроризмом. Пока, по-видимому, Италия и Франция проводят подготовительные работы для технической организации контроля и слежки, ожидая, когда будет готов протокол, дополняющий Конвенцию. В нем существенно расширится перечень оснований для вмешательства в свободу судоходства. И военные чины этих стран такими заявлениями маскируют истинные намерения политиков, «готовят» мировую общественность к «неизбежности» принятия этих, грубо попирающих международное и морское право, законов.