Килобайтники

Термин «килобайтная проза» пока недостаточно укоренился в среде нынешних писателей-фантастов, однако это вопрос времени. В условиях, когда типографские машины работают без остановки, выигрывает тот, кто умеет выбивать из Музы по килобайту (1024 печатных знака) в час. «Килобайтников» пестуют «АСТ» и «ЭКСМО». Лидерами по праву считаются Сергей Лукьяненко, Ник Перумов и Василий Головачев.

Из всех минотавров серии «Звездный лабиринт» («АСТ») Лукьяненко — наиболее способный, а две самые популярные его книги напоминают качественный коньяк. Пусть не букетом или ароматом, зато обилием звездочек на обложке — и в названии серии, и в названиях романов («Звезды — холодные игрушки», «Звездная тень»). Первый том дилогии о приключениях астронавта Петра Хрумова, которому приходится спасать Землю от внеземлян, написан лихо. Фантаст ставит изящный эксперимент, вписывая грядущие достижения космонавтики в нашу родную действительность конца 90-х. Впрочем, ко второму тому действие выдыхается (это присуще всем «килобайтникам»), и НФ превращается в остросюжетный боевик, разбавленный выпадами в адрес любимца тинейджеров 60 -70-х Владислава Крапивина.

«Валовый» подход издательств превратил в халтурщиков даже честных ремесленников. Свой недавний роман «Алмазный меч, деревянный меч» Николай Даниилович (Ник) Перумов, известный грамотными сиквелами Толкиена, сляпал на скорую руку — из кельтских мифов, картинок древнеримской истории и истории европейского Средневековья, обломков разнообразных американских книг в жанре fantasy, Томаса Мэлори и «Спартака». Гномы, тролли, орки, колдуны, священники, исповедующие культ Спасителя, римские легионеры, маги, циркачи, император со свитой — и все это обильно полито кетчупом.

Однако главный недостаток книг Перумова — не эклектика. Беда в другом. Fantasy — та же сказка: в финале добро обязано победить зло. У Перумова это невозможно в принципе. Моральный релятивизм автора уничтожил грань между добром и злом. Победы никому желать не хочется.

Подобно Перумову, Василий Головачев нетвердо различает «плохих» и «хороших», поскольку торопится накрошить персонажей побольше.

Недавний его роман «Регулюм» не хуже и не лучше остальных. Есть даже мнение, будто его боевики одинаковы, так как все изготовлены из одних материалов: руководства «Основы рукопашного боя» и книги Д. Андреева «Роза Мира». Однако на самом деле сочинения автора делятся на две категории: а) с краденым сюжетом, б) без сюжета вовсе. В романах категории «б» все непрерывно горит и кружится, герои дерутся ногами, а в паузах ведут разговоры о Мироздании. В романах категории «а» стрельбе и дракам придана толика смысла — благодаря заимствованиям у коллег-фантастов.

«Регулюм» принадлежит к категории «а». Хаос нанизан на сюжет «Конца Вечности» Азимова — с той разницей, что простоту азимовского мироустройства подменяет невнятица. Кроме описаний драк и даниил-андреевщины («Роль стабилизатора Регулюма выполняет общечеловеческий эгрегор как разумная надсистема»), книгу подпитывают отголоски голливудских сюжетов (одна из глав даже названа «Миссия невыполнима»). Герою, пребывающему в состоянии «внутренних разборок с самим собой», приходится еще и упорядочивать Хаос. «Сканируя пространство в поисках злых намерений», в финале герой почти разрушает Вечность и почти воссоединяется с любимой… Или почти воссоединяется с Вечностью и почти доканывает любимую? Финалы у Головачева можно толковать по-разному — на тиражах это не отражается.