29. Работодатель — жирная капиталистическая свинья

29. Работодатель — жирная капиталистическая свинья

«Если бы не закон о минимальном размере оплаты труда и другие прогрессивные законодательные акты, работодатели, точнее, жирные капиталистические свиньи-эксплуататоры, понижали бы заработную плату до любого уровня, который им нужен. Тогда в лучшем случае мы вернулись бы во времена потогонных производств, а в худшем — в эпоху до промышленной революции и даже раньше, когда человечество вело войну с голодом и зачастую проигрывало».

Таковы традиционные соображения по поводу достоинств законодательства о минимальной заработной плате. Однако в дальнейшем мы покажем, что они катастрофически ошибочны. Они предполагают наличие злодея там, где его нет. Каковы же функции этого закона и последствия его исполнения?

На поверку закон о минимальной заработной плате оказывается законом не о занятости, а о безработице. Он не принуждает работодателя нанимать людей по ставке заработной платы, равной минимальному размеру оплаты труда или любой другой величине. Такой закон заставляет работодателя просто не нанимать работников по конкретным ставкам, а именно по ставкам ниже предписанного законом уровня.

Закон о минимальной заработной плате – закон не о занятости, а о безработице.

Как бы сильно работник ни хотел получить работу, оплачиваемую ниже установленного минимума, подобная ситуация принуждает не соглашаться на нее. Закон предписывает рабочему, столкнувшемуся с выбором между безработицей и низкооплачиваемой работой, выбрать безработицу.

Упомянутый закон не повышает каких-либо ставок заработной платы. Он лишь устраняет рабочие места, не подходящие по стандарту.

Но как бы определялся уровень заработной платы при отсутствии законодательства о минимальном размере оплаты труда? Если рынок труда состоит из большого числа поставщиков труда (работников) и потребителей труда (работодателей), то уровень заработной платы будет определяться в соответствии с тем, что экономисты называют «предельной производительностью».

Предельная производительность труда — это размер увеличения денежных поступлений, которое получит работодатель, если наймет данного работника. Другими словами, если после найма на работу конкретного работника выручка работодателя возрастет до 60 долл. в неделю, то предельная производительность труда будет равна 60 долл. в неделю.

Размер заработной платы работника стремится к его уровню предельной производительности. Но почему это так, если работодатель предпочел бы почти ничего не платить работнику, вне зависимости от его производительности? Ответ заключается в конкуренции между работодателями.

Например, представим, что предельная производительность работника равна 1 долл. в час. Если бы его наняли за 5 центов в час, наниматель бы получал за час прибыль в 95 центов. Другие работодатели стали бы делать работнику другие предложения. Даже если бы они платили ему 6, 7, 8 или 10 центов в час, им все равно было бы выгодно нанять его. Предложения бы заканчивались на уровне 1 долл. в час. Работодатели прекратят делать предложения работнику только тогда, когда уровень заработной платы сравняется с предельной производительностью работника.

Теперь представим ситуацию, при которой все работодатели договорились не нанимать работников дороже 5 центов за час. Так происходило в Средние века. Картели работодателей собирались вместе и при помощи государства проводили законы, запрещавшие устанавливать заработную плату выше оговоренного максимума. Подобные соглашения могут действовать только при государственной поддержке, и тому есть веские причины.

В отсутствие картеля работодатель нанимает определенное число работников, которое, по его убеждению, принесет наибольшую прибыль. Если он нанимает десять работников, это значит, что производительность десятого будет выше, чем зарплата, которую нужно будет ему платить, а производительность одиннадцатого будет ниже этого уровня.

Если же картелю удастся снизить до 5 центов зарплату работников, чья предельная производительность равна 1 долл. в час, каждый работодатель захочет нанять еще больше работников. Данное явление известно как «закон отрицательного наклона кривой спроса» (чем ниже цена, тем больше покупатели хотят покупать). Работника, чья производительность в глазах работодателя была бы чуть ниже 1 долл. и наем которого за 1 долл. был бы невыгодным, активно стремились бы привлечь к работе за 5 центов в час.

Это станет первой трещиной в картеле: каждый участник картеля имеет большой финансовый стимул жульничать. Каждый попытается привлечь работников других участников. Единственный способ сделать это — предложить более высокую оплату. Насколько более высокую? До 1 долл., как было показано ранее, и по тем же причинам.

Второй трещиной будет то, что работодатели, не входящие в картель, тоже захотят нанять таких работников за 5 центов в час, даже не предполагая жульничества среди участников картеля. Это также будет способствовать повышению зарплаты от 5 центов до 1 долл. в час. Другие участники рынка, такие как потенциальные работодатели из других географических регионов, самозанятые ремесленники, которые раньше не могли себе позволить нанять работников, и работодатели, нанимавшие работников только на неполный день, — все они будут содействовать подъему уровня зарплаты.

Эти силы будут действовать, даже если сами работники ничего не знают о зарплате в других местах или проживают в глухих районах, где отсутствует возможность альтернативной занятости. Обеим сторонам сделки необязательно знать обо всех существующих условиях. Говорят, что если две стороны информированы неодинаково, появляется «несовершенная конкуренция» и экономические законы почему-то неприменимы. Но это не так. Работники обычно плохо знают общую ситуацию на рынке труда, а работодатели информированы гораздо лучше. Это все, что нужно. Работник может не знать об альтернативных возможностях занятости, но он знает достаточно, чтобы выбрать наиболее высокооплачиваемую работу. Все, что нужно работодателю, это дать знать о себе работнику, который зарабатывает меньше уровня своей предельной производительности, и предложить более высокую зарплату.

Именно так и происходит в действительности. Заинтересованность в собственной выгоде, «словно невидимая рука», направляет работодателей на поиск низкооплачиваемых работников, которым впоследствии предлагается повышенная зарплата. Весь этот процесс ведет к увеличению зарплаты до уровня предельной производительности. Это относится как к работникам в городе, так и к рабочим в глухих районах, которые не знают об альтернативных возможностях занятости (а если и знают, то у них нет денег добраться туда, где эти возможности есть). Правда, в этом случае разница между уровнем зарплаты и производительностью простого рабочего должна быть такой, чтобы покрыть издержки нанимателя, который за свой счет приехал к работнику, предоставил ему информацию о наличии вакантных мест и отправил его к месту работы. Так происходит почти всегда, и работодатели знают об этом уже давно.

Эмигранты из Мексики как раз такой случай. Мало кто обладает меньшей информацией о рынке труда в США и меньшими средствами для поездки к месту более выгодной работы, чем они. Поэтому работодатели из Калифорнии не только проезжают сотни миль, чтобы найти этих рабочих, но и предоставляют им грузовики или дают деньги для переезда на север. На практике даже работодатели из Висконсина едут в Мексику за «дешевым трудом» (рабочими, получающими зарплату меньше своей предельной производительности).

Для рабочих данная ситуация служит красноречивым свидетельством действия загадочного экономического закона, о котором они никогда не слышали.

Существуют возражения по поводу плохих условий труда для мигрантов. Однако подобные жалобы можно услышать в основном либо от исполненных благих намерений, но плохо осведомленных людей, либо от тех, кто не испытывает сострадания к несчастным рабочим, получающим полную оплату своего труда. Сами мексиканские рабочие рассматривают подобное сочетание зарплаты и условий труда как более предпочтительное по сравнению с альтернативами на родине. Это год за годом подтверждается их готовностью приезжать в США на сбор урожая.

Именно поэтому нельзя утверждать, что вернуться в каменный век западной цивилизации не дает закон о минимальной заработной плате. Рыночные силы и поведение предпринимателей, ориентированное на максимизацию прибыли, гарантируют, что зарплата не упадет ниже уровня производительности. В то же время сам уровень производительности определяется технологиями, образованием и количеством капитального оборудования в обществе, а не числом применяющихся «прогрессивных законодательных актов». Закон о минимальном размере оплаты труда не выполняет тех функций, которые приписывают ему в прессе. А какие

функции он выполняет? Каковы реальные последствия его исполнения?

Какой будет реакция обычного работника, если заработная плата законодательным путем будет повышена с 1 долл. до 2 долл.? Если он уже работает полный рабочий день, он может захотеть работать еще больше. Если рабочий занят частично или вообще не работает, он обязательно будет хотеть работать больше.

С другой стороны, реакция обычного работодателя может быть обратной. Он захочет уволить практически всех работников, которым он будет вынужден поднимать зарплату (в противном случае ему пришлось бы увеличить ее еще до вступления закона в силу). Однако ему придется поддерживать уровень производства, так что он не сможет сразу адаптироваться к подобному положению. Со временем он заменит ставшую неожиданно дорогой неквалифицированную рабочую силу на более сложное оборудование и меньшее количество более квалифицированных работников с тем, чтобы его совокупная производительность оставалась постоянной.

Закон о минимальной заработной плате приводит к замене неквалифицированной рабочей силы на более сложное оборудование и квалифицированных работников.

Студентам, изучающим вводный курс экономики, рассказывают, что когда уровень цен установлен выше равновесного, рынок перенасыщается. Если в нашем примере установить минимальную зарплату выше 1 долл. в час, можно будет наблюдать избыток предложения труда, называемый иначе безработицей. Как бы революционно ни звучало подобное заявление, закон о минимальном размере оплаты труда действительно приводит к безработице. Чем выше устанавливается планка минимальной зарплаты, тем больше появляется людей, желающих работать, и тем меньше становится рабочих мест.

Единственный вопрос, заслуживающий обсуждения, заключается в том, какой объем безработицы создает закон о минимальном размере оплаты труда. Это зависит от того, насколько быстро неквалифицированные рабочие замещаются равными по производительности более квалифицированными специалистами в сочетании с машинами.

В нашей недавней истории есть пример, когда минимальная зарплата возросла с 40 до 75 центов в час и начали увольнять лифтеров. Это заняло некоторое время, но сейчас большинство лифтов автоматические. Такая же участь постигла и неквалифицированных посудомоек. Их замещали и до сих пор замещают посудомоечными машинами, которые управляются квалифицированными или полуквалифицированными работниками. Этот процесс продолжается.

По мере того как закон о минимальной зарплате применяется к большему числу малоквалифицированного населения и по мере того как растет уровень минимального размера оплаты труда, все большее число людей будет оставаться без работы.

Наконец, важно отметить, что закон о минимальной зарплате напрямую оказывает влияние только на заработки, уровень которых ниже установленного. Закон, предписывающий выплачивать за работу по крайней мере 2 долл. в час, никак не влияет на людей, получающих 10 долл. в час.

Прежде чем делать вывод, что закон лишь приведет к повышению заработной платы низкооплачиваемых работников, рассмотрим, что бы произошло, если бы законодательно был определен уровень минимальной заработной платы в 100 долл. в час. Кто из нас обладает такой производительностью, чтобы работодатель захотел платить за наши услуги 100 долл. в час? Только те, кого считают способными окупить эту сумму своей работой. Остальные окажутся безработными. Это исключительный пример, разумеется, но принцип, который действовал бы в подобной ситуации, реально работает сейчас. Когда зарплата увеличивается законодательно, увольняются рабочие с низкой производительностью.

Кому вредит закон о минимальной заработной плате? Неквалифицированным работникам, чья производительность ниже уровня установленной минимальной зарплаты. Уровень безработицы среди чернокожих подростков обычно оценивается (скорее, даже недооценивается) в 50 процентов, что в три раза выше безработицы во время депрессии 1933 г. И этот показатель даже близко не учитывает огромное количество людей, отказавшихся от попыток найти работу, наблюдая такую безработицу.

Упущенный доход в данной ситуации — это лишь верхушка айсберга. Гораздо важнее то, какие навыки эти молодые люди могли бы получить на работе. Даже если бы они работали за 1 долл. в час (или даже меньше), вместо того чтобы быть безработными за 2 долл. в час, они бы осваивали навыки, которые бы подняли их производительность и зарплату в будущем до уровня более 2 долл. Вместо этого они бесполезно брошены на улицах, получая только те умения, которые в скором времени доведут их до скамьи подсудимых.

Одним из самых серьезных препятствий на пути чернокожих подростков, ищущих свою первую работу, является то, что каждый работодатель требует наличия опыта работы. Но как может молодой чернокожий получить этот опыт, если никто не хочет его нанимать? Так происходит не из-за какого-либо «заговора работодателей», желающих опорочить подростковое меньшинство, а вследствие закона о минимальной заработной плате. Если нанимателя вынуждают платить сумму, соответствующую зарплате опытного работника, разве удивительно, что именно такой работник ему и нужен?

Парадокс заключается в том, что многие чернокожие подростки достойны большего, чем размер минимальной зарплаты, но остаются безработными именно по этой причине. Чтобы получить работу за 2 долл. в час, что соответствует уровню минимальной зарплаты, необходимо не только заслуживать 2 долл., но и казаться работодателю заслуживающим 2 долл., — ведь он понесет убытки, если его представления окажутся ошибочными, или вовсе разорится, если будет ошибаться слишком часто.

При наличии закона о минимальной зарплате работодатель не может себе позволить отдаться на волю случая. К сожалению, чернокожие подростки часто считаются «рискованными» как класс. Сталкиваясь с сопротивляющимся работодателем, герой Горацио Элд- жера поступал мужественно и соглашался работать за символическую зарплату или вообще бесплатно в течение двух недель. За это время наш персонаж доказывал работодателю, что его производительность достойна более высокой оплаты. Еще более важно то, что он вместе с нанимателем частично брал на себя риск найма непроверенного работника. Работодатель соглашался на это предложение, потому что в таком случае он рисковал меньше.

Но герою Горацио Элджера не нужно было бороться с законом о минимальной заработной плате, который делал подобное соглашение незаконным. Таким образом, закон гарантирует, что у чернокожего подростка меньше шансов честным способом показать, чего он стоит.

Закон о минимальном размере оплаты труда вредит не только чернокожим подросткам, но и торговцам и промышленникам из городских гетто. Если бы не закон, они получили бы доступ к дешевому труду подростков, которого не имели бы их белые коллеги. Для них молодые работники из таких районов были бы более доступными, потому что живут там и им легче добраться до места работы. У чернокожего нанимателя, несомненно, было бы меньше недоверия к таким работникам, а отношения на рабочем месте были бы более спокойными. Поскольку это определяющий фактор производительности для работы такого типа, темнокожий работодатель мог бы платить своим сотрудникам больше, чем белый, и при этом по-прежнему получать прибыль.

Печально, что закон оказывает негативное воздействие на молодых чернокожих, но еще большая трагедия состоит в том, что закон о минимальной заработной плате затрагивает инвалидов (парализованных, слепых, глухих, с ампутированными конечностями, умственно отсталых). Закон фактически делает нелегальным наем таких людей для работодателя, заинтересованного в прибыли. Для них рушатся все мечты об опоре на собственные силы хотя бы в минимальной степени. Люди с ограниченными возможностями стоят перед выбором между безработицей и оплачиваемой государством работой, которая заключается в выполнении тривиальных действий и деморализует людей так же, как и безделье. Поддержка подобных схем со стороны государства, которое делает честное трудоустройство невозможным, — это ирония, которую инвалиды вряд ли оценят.

Недавно определенные группы инвалидов (люди с легкой степенью инвалидности) были выведены из-под действия закона о минимальной зарплате. Поскольку работодатели заинтересованы в найме «людей с незначительно ограниченными возможностями», сейчас у них есть работа. Итак, возникло понимание, что закон о минимальном размере оплаты труда наносит вред в трудоустройстве людям с легкими степенями инвалидности. Тогда непременно следует понять, что он вредит и остальным. Почему не вывести и других инвалидов из-под действия этого закона?

Если закон о минимальной заработной плате не защищает людей, для которых он был создан, чьим интересам он служит? Почему подобный закон был принят?

Одними из самых активных сторонников законодательства о минимальной зарплате являются профсоюзы, и здесь следует остановиться и подумать. Среднестатистический член профсоюза зарабатывает гораздо больше установленного уровня минимальной зарплаты, равного 2 долл. в час. Если работник получает 10 долл. в час, как мы видели, то его заработок соответствует законодательству и поэтому не испытывает воздействия со стороны обсуждаемого закона. Чем тогда объясняется страстная поддержка этого закона со стороны члена профсоюза?

Его вряд ли волнует судьба притесняемых собратьев по цеху — чернокожих, пуэрториканских, мексиканских и индийских. Члены профсоюза на 99,44% белые. Простой рабочий усиленно сопротивляется тому, чтобы члены этнических меньшинств входили в его профсоюз. Но что же стоит за интересами профсоюзов относительно законодательства о минимальном размере оплаты труда?

Когда этот закон поднял зарплату неквалифицированных рабочих, закон отрицательного наклона кривой спроса заставил работодателей замещать таких работников более квалифицированными кадрами. Если профсоюз, состоящий в основном из квалифицированных рабочих, добьется роста зарплаты, то закон отрицательного наклона кривой спроса вынудит работодателей заменять квалифицированных работников неквалифицированными!Другими словами, поскольку квалифицированные и неквалифицированные рабочие до некоторой степени взаимозаменяемы, они конкурируют друг с другом. Вполне может быть так, что десять или двадцать неподготовленных работников могут быть заменены двумя или тремя обученными людьми и машиной. В возможности замещения, особенно в долгосрочном периоде, не приходится сомневаться.

Есть ли лучший способ избавиться от конкурента, чем вынудить его назначить чрезмерно высокую цену и подорвать возможности сбыта товара? Как профсоюзам застраховаться от того, что их следующая забастовка заставит работодателя нанять неквалифицированных рабочих или штрейкбрехеров (особенно из групп меньшинств)? Стратегия заключается в том, чтобы провести закон, который делал бы зарплату неквалифицированных рабочих настолько высокой, что их не смогли бы нанять независимо от того, насколько высокую оплату потребует профсоюз.

Если бы меньшинства могли провести закон, предписывающий увеличение зарплаты всем профсоюзам в десять раз от нынешнего объема, они бы фактически разрушили профсоюзы. Количество членов профсоюзов резко сократилось бы. Работодатели уволили бы всех членов профсоюзов, а если бы не смогли этого сделать, то дело закончилось бы банкротством.

Защищают ли профсоюзы такой вредный закон целенаправленно и сознательно? Этот вопрос нас не касается. Нас интересуют только действия и последствия. Закон о минимальной заработной плате имеет катастрофические последствия. Он ухудшает положение бедняков, неквалифицированных работников, представителей меньшинств — тех самых людей, которым он якобы был призван помочь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.