27. Бросающий мусор
27. Бросающий мусор
Люди, которые мусорят, в наше время найдут себе мало защитников. Они со всех сторон окружены группами благодетелей человечества и вынуждены сносить их колкости. Телевидение и радиостанции ведут целенаправленное вещание против мусора, поскольку коммунальные службы, Церковь и гражданские организации находятся в согласии по данному вопросу. Кинематограф, который вынужден обходить многие проблемы
из-за их противоречивости, един в своей ненависти к мусору. Мусор — великий объединитель.
Однако существует одна деталь, на первый взгляд незначительная, которая разрушает доводы против мусора и тех, кто мусорит. Мусор может встречаться только в общественных местах и никогда — в частных владениях. Реклама, изображающая предполагаемый вред от мусора, расположена вдоль дорог, на пляжах, на улицах, в парках, в метро или в общественных банях — все это общественные места.
Дело не в том, что мусорят по большей части в общественных местах. Дело в определении. Если бы что-то, по всем прочим признакам похожее на мусор, наблюдалось на территории частного владения, то оно не рассматривалось бы как мусор. Когда толпы зрителей покидают стадионы, кинотеатры, театры, концертные залы или цирки, то, что остается после них в проходах и между сиденьями, не может быть мусором. Это отбросы, грязь или отходы, но не мусор. После обычного рабочего дня в деловых районах городов на частные банки, магазины, рестораны, офисные здания и другие объекты обрушиваются толпы уборщиков. То, чем они занимаются, называют уборкой, но то, что они убирают, никак не может быть мусором. Одновременно с этим санитарное управление чистит улицы и тротуары, собирая мусор.
В то же время нет никакой существенной разницы между отбросами в общественных местах и частных владениях. И нет причин говорить о том, что в первом или втором случае кто-то «мусорит», поскольку в обоих случаях делается одно и то же. В обоих случаях имеет место создание отходов в процессе производства или потребления.
В некоторых случаях оптимальным решением является оставлять отходы для последующей уборки. Например, для столяра уборка стружек в процессе работы слишком затратна по времени. Проще и дешевле собирать «мусор» (стружку) и выметать его в конце рабочего дня или через определенные промежутки времени. Управляющий фабрикой мог бы провести кампанию против мусора и принудить столяров содержать свои рабочие места в чистоте. Он мог бы даже принять меры по соблюдению запрета на стружку под угрозой штрафа в 50 долларов. Однако с такими правилами его рабочие могут уволиться. А даже если они останутся, то цена готового товара чрезмерно вырастет, и управляющий потеряет бизнес, проиграв на рынке конкурирующим фабрикам.
С другой стороны, в медицинской практике мусор недопустим. Операционные, приемные и процедурные кабинеты должны быть стерильными. Если политика против мусора здесь провалится, то клиника обанкротится, как только станет общеизвестно, что в учреждении не соблюдались нормы санитарии.
Большинство ресторанов не проводят кампаний против мусора.
В случае с потреблением большинство ресторанов, например, не проводят кампаний против мусора. На стенах подобных заведений нет никаких знаков, запрещающих ронять вилки, салфетки или хлебные крошки. Ресторан мог бы запретить мусор, но тогда он бы потерял своих клиентов, которые ушли бы в другие заведения.
Общее в этих кажущихся несопоставимыми примерах то, что все они иллюстрируют, как рыночное решение о том, сколько мусора допустимо и допустимо ли вообще, основывается в конечном счете на желаниях и предпочтениях потребителей. Здесь нет упрощения и общего призыва «перестать мусорить». Скорее это аккуратное сопоставление издержек и выгод от накопления отходов.
До тех пор пока издержки сбора отбросов низки, а вред от их накопления велик, то их, как правило, регулярно убирают и серьезно штрафуют за разбрасывание мусора, как это происходит в примере с медицинскими учреждениями. Если же издержки по уборке мусора высоки, а вред от его накопления невелик, тогда, как правило, отходы собирают реже и не взимают штрафы.
Такие различия не являются следствием применения законодательных актов, а представляют собой результат действия рыночного механизма. Предприниматели, которые действуют не в точном соответствии с приведенной закономерностью, теряют потребителей либо напрямую (разозленные клиенты уходят), либо косвенно (более высокие операционные издержки предоставляют ценовые преимущества конкурентам).
Система, основанная на желаниях и потребностях включенных в нее людей, очень гибкая. В каждом примере политика в отношении мусора была приспособлена к особенностям конкретной ситуации. Более того, подобная система в состоянии быстро реагировать на изменения как в издержках сбора мусора, так и в размере вреда, причиняемого неубранными отходами.
Если бы, например, в больницах устанавливалась система, позволяющая убирать мусор с минимальными издержками, или отношение потребителей к мусору заметно изменилось, администрация больницы была бы вынуждена ослабить свою позицию против мусора. Клиники, которые не смогли приспособиться к новой ситуации, стали бы терять своих клиентов, уходящих в другие учреждения. (Это касается частных, коммерческих клиник. Государственные и муниципальные больницы, чьи денежные поступления формируются за счет налогов, не обладают подобными стимулами удовлетворять запросы клиентов.)
С другой стороны, если бы было установлено, что банки из-под газировки и пакеты из-под попкорна, оставленные под сиденьями на стадионах, переносят болезни или мешают просмотру матчей, тогда правила относительно мусора на стадионах были бы изменены автоматически самими владельцами, безо всяких мер со стороны государства.
Мусоря, посетитель нарушает права владельца ресторана не больше, чем в процессе еды, поскольку клиент платит и за то, и за другое.
Говоря о мусоре в общественных местах, следует сказать, что не существует системы, в точности подстроенной под потребности и желания людей. Общественные места находятся под опекой государства, и оно обращается с запросами потребителей довольно высокомерно, по сути, игнорируя их. Государственные предприятия — единственные, кто будет иметь дело с возросшим желанием людей мусорить, демонстрируя твердую решимость уничтожить мусор, и тем самым отказываясь воспринимать и желания потребителей, и меняющиеся технологии[24]. Закон есть закон. Государство может так работать, потому что оно находится вне рынка. Оно получает свой доход от налогов, что не имеет никакой связи с его способностью удовлетворять запросы клиентов.
Довод государства против мусора заключается в том, что мусорить — означает не уважать права других. Но этот аргумент лишен каких-либо достоинств. Подтверждает это все концепция частного мусора. Если бы мусор нарушал права и считался бы отказом принимать во внимание комфорт и удобство других людей, как тогда рассматривать «мусор» в ресторанах, на стадионах, на фабриках и тому подобном? Мусор на частном рынке возникает как средство удовлетворения потребности клиентов в комфорте. Мусоря, посетитель нарушает права владельца ресторана не больше, чем в процессе еды, поскольку клиент платит и за то, и за другое.
Как можно трактовать неспособность правительства проводить гибкую политику по вопросам отходов в общественном секторе? Дело не только в его незаинтересованности, хотя всегда гораздо проще решить вопрос путем огульных запретов, чем разобраться с ним разумным образом. Объяснение в том, что никакое правительство, даже самое благожелательное и заинтересованное, не может осуществлять гибкую политику в сфере отходов. Для такой политики необходима система рыночных цен (система прибылей и убытков), позволяющая измерять издержки и выгоды загрязнения и автоматически наказывать менеджеров, не сумевших учесть их должным образом.
Если бы правительство ввело подобную систему, она перестала бы быть государственной, потому что она не могла бы опираться на b?te noire (франц. — темную сторону) государства — налогообложение, которое абсолютно не связано с удовлетворением потребностей клиентов.
Неспособность правительства быть гибким может иногда принимать необычные формы. В течение многих лет в Нью-Йорке не существовало действенных ограничений для владельцев собак, которые позволяли своим животным гадить на улицах и тротуарах. В настоящее время существует активно действующее движение, призывающее запретить выгул собак на любых улицах и тротуарах, созданное группами горожан под лозунгом «Сначала дети, потом собаки».
При этом гибкость рынка совершенно игнорируется обеими сторонами. Ни у одной из них нет понимания того, что «отходы» собак могут быть ограничены определенными местами. А проблема представляется как выбор между тем, чтобы разрешить выгул собак повсеместно или запретить его совсем. Представьте себе положительные результаты перехода улиц и тротуаров в частную собственность. Итогом такого процесса стала бы большая гибкость, поскольку предприниматели получали бы вознаграждение, придумывая способы, удовлетворяющие потребности обеих групп.
Кто-то может не согласиться с приватизацией тротуаров на тех основаниях, что владельцам собак придется платить за использование «собачьего туалета», который сейчас бесплатен (при условии, что не существует запрета на выгул собак). Но это неверно, потому что никто, включая владельцев собак, не пользуется тротуарами бесплатно. Они, как и все другие товары и услуги, предоставляемые государством, оплачиваются гражданами через налоги! Население оплачивает не только себестоимость тротуаров, но и стоимость их обслуживания, текущего ремонта, контроля за порядком и уборки. Трудно в точности представить, как свободный рынок стал бы функционировать в этой области, но можно выдвинуть некоторые предположения. Некоторые предприимчивые бизнесмены могли бы устроить огороженные песчаные площадки для собак. Заключались бы два отдельных договора: один — с владельцами собак, определяющий плату за пользование площадкой, другой — с владельцами мусоровозов, устанавливающий стоимость ее обслуживания. Точное расположение и количество таких площадок, как и в любой другой сфере, определялось бы потребностями заинтересованных в них людей.
В свете негибкости государства и очевидного отсутствия заинтересованности в том, чтобы служить общественным вкусам, как можно рассматривать человека, который мусорит? С общественной собственностью он обращался бы так же, как с частной, а именно, мусорил бы на ней. Как было показано, в этом, по сути, нет ничего дурного. Если бы не твердость властей по данному вопросу, подобное явление распространилось бы в общественном секторе так же широко, как и в частном. Такая деятельность должна регулироваться потребностями людей, а не нормативными актами.
Вот почему мы вынуждены заключить, что, далеко не будучи врагом человечества, человек, который мусорит, на самом деле настоящий герой. Велико бесстрашие, проявляемое им на фоне активно проводящейся против него кампании. Еще более важно то, что поведение такого человека, целенаправленно «берущего закон в свои руки», может служить протестом против несправедливой системы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.