АУКЦИОН

АУКЦИОН

Объявление: «Продается за отъездом».

Я уезжаю. Это решенное дело! Прощайте, друзья, я еду. Уезжаю далеко, очень далеко, на очень долгое время — навсегда. Оставайтесь здесь в здравии и покое, живите счастливо, пишите вещи, если можете; читайте умные книги, если случается в продаже; смейтесь, когда вам будет скучно, смейтесь и здравствуйте. — Я уезжаю. Adieu, adieu!..[21] Вы не увидите меня более.

Нет! Вы не увидите меня более!.. Мне нельзя жить с вами. Я еду — в вечность!

Говорю вам — я еду в вечность; еду туда, где нет ни времени, ни пространства, ни тел, ни страстей, ни женщин, ни мужчин, ни словесности, ни читателей; где ничего нет — где есть все. Там только я буду счастлив.

Здесь для меня нет места. Мои недоброжелатели говорят, что я дурак и несносен; мои доброжелатели не только говорят, не пишут и печатают: Умри, Брамбеус![22] Никто не хочет жить со мною на этом свете.

Но я умираю правильно, по форме, на законном основании. Я приведу мои дела в порядок, составлю список моим бумагам и имуществу, продам все с молотка; обращу все в наличные деньги; и наличные деньги завещаю моим наследникам, чтоб по моей кончине они могли приступить прямо к мотовству, без лишних хлопот; то ость я не умру, потому что не буду принимать никаких лекарств, ни аллопатических, ни гомеопатических; я попросту еду с земли в вечность, как помещик уезжает из столицы в свою деревню, проиграв справедливое дело, за которым приехал он на короткое время, и просидев тридцать пять лет в трактире. Я также проиграл мое дело с людьми и моими надеждами и подобно ему уеду с приговором людей в кармане и без копейки за душою.

Действуя во всем на законном основании, во-первых, я объявляю в газетах о моем отъезде; во-вторых, продаю все мое достояние с публичного торга.

К отъезду моему, я уверен, препятствия никакого не будет: никто не подаст прошения в полицию о том, чтоб с будочниками задержали меня на сем свете как человека, необходимого для общества. А как скоро я извещу, что за отъездом продаю мое имущество по сходным ценам, все мои друзья явятся к Тамизье, чтоб купить мое достояние за бесценок. Добрые друзья!.. На них-то я особенно полагаюсь в этом случае.

Итак, нечего терять дорогого времени. Надо приступить скорее к продаже всего, что составляет мою собственность. Господа! Кому угодно торговаться? Кто хочет купить хорошие, отличной доброты вещи разного рода за самую умеренную цену? Прошу, покорнейше прошу в аукционную залу, к Тамизье, в дом 1-й адмиралтейской части 2-го квартала, под № 189! Начало в десять часов утра! Все готово, устроено!.. Прошу приходить скорее!.. Кто надбавит несколько копеек, тот возьмет, что угодно! Сюда, честные господа!.. Разные вещи продаются за отъездом!

Разные вещи!.. но где они у меня? Одна оловянная чернильница, полдести бумаги[23], два старые исписанные пера! Платье, которое на мне!.. Вот все мое достояние. В этом платье я поеду в вечность, в нем лягу в почтовую кибитку, сколоченную из четырех досок, чтоб по крайней мере прилично явиться в холодной и безмолвной гостинице, откуда люди отправляются все в одну сторону, никогда не следуя назад. Я не могу продать платья. За мою чернильницу, за мои перья никто не даст копейки: впрочем, кроме этого, хозяин дома не получит с меня ничего более за недоплаченный ему наем моей квартиры, в которой всегда господствовали величайший порядок и совершенная опрятность — отсутствие всякой собственности! Нищета! Кто хочет купить мою нищету?.. Господа! Продается нищета!.. Раз!.. Нищета честная, без хлопот, без угрызения совести, лучшего разбора, не запачканная завистью, не подержанная тасканием по передним... Нищета! Раз, два!.. Купите, господа, нищету!.. Хозяин был весьма доволен ею!.. Раз, два!.. Будете с нею счастливы! Она дорога, но приятна, в лучшем вкусе, чрезвычайно отрадна и удобна! Хозяин никогда бы не расстался с нею, но она теперь ему не нужна: он уезжает. Раз, два!.. В последний раз! — За отъездом продается — честная нищета!.. Раз, два... три!

Никто не купил нищеты! Она остается за мною. Тем лучше: я завещаю ее тому, кто в течение будущего года напишет самую умную и полезную для людей книгу на земном шаре.

О Бюффон[24]! О великий пророк естества! Ты, который своим огненным, торжественным красноречием заохотил меня быть человеком; который, восхищаясь выспренними качествами моего рода, возвысил меня в собственных глазах моих, который меня уверял, что я благороднейшее и священнейшее творение в мире, что я царь природы, что все создано лишь для меня! Бюффон, покажи мне мое имущество на этой земле, которую так хорошо знаешь, на которой обыскал ты все уголки, тайники и норы! Покажи мне его, мой панегирист, мой льстец, мой наперсник, коварный царедворец моего величества! Покажи, хитрый француз: я теперь от тебя не отстану... Где мое достояние?.. Говори! Ты отвечаешь, что весь свет принадлежит мне, как человеку. Постой: дай прочитать несколько страниц твоих доказательств... Правда! Ты прав!.. Свет бесспорно принадлежит мне: это моя неотъемлемая собственность, я ношу в моей бессмертной душе жалованную грамоту Божества на это огромное, великолепное поместье, я законный владелец Света. Как же я не догадался об этом прежде?.. Да, великий Бюффон! Свет, очевидно, мой! Эй, дворник! Дворник!.. Ко мне! скорее!.. Приведи сюда с биржи ломовые сани! Только как можно пошире... Скорее, братец! Получишь на водку!.. Помоги мне взвалить Свет на сани!.. Славно! Прекрасно!.. Вези же его теперь к Тамизье: я иду за вами.

— Господа! не уходите!.. Начинается аукцион. Прошу садиться вокруг стола! За отъездом продается Свет! Свет, который все вы знаете и любите! Свет, лучший из всех созданных светов: пестрый, красивый, звучный, замысловатый, единственный Свет в мире!.. Владелец никогда бы не решился продать его с молотка, не случились обстоятельства... Он продается за ненадобностью. Кто хочет купить Свет гуртом?.. с тарою?.. с кулем и веревками?.. с болотами, чухонцами и французами?.. Гуртом покупать выгоднее. Правда, тут есть много беспутного и беспокойного: зато дешево отдадим. Кто хочет купить?.. Так будем торговаться по частям.

— Статья первая. За отъездом продаются люди! Кому угодно купить людей за бесценок? Все молчат?.. И справедливо: к чему покупать весь род человеческий! Женщинам не нужны женщины, мужчинам не нужны мужчины, кроме нужных людей! Но женщины, может быть, купят мужчин; но мужчины, может статься, пожелают набавить копейку на женщин? Итак, предлагаются почтенному собранию наперед женщины, а потом мужчины. Нужных людей будем продавать особою статьею, потому что они дороги.

За отъездом продаются мужчины! Милостивые государыни! Не угодно ли которой-нибудь из вас купить всех мужчин вместе?.. Мужья, женихи, любовники, богатые старичишки с притязанием на любовь, юноши, промотавшие для вас богатства и силы, — все отдаются за самую умеренную цену. Я обманывать вас не стану: говорю вам чистосердечно, что между нами есть тьма, — может статься, половина — а может, и три четверти — домашних тиранов, закоснелых изменников, скряг, мотов, разорителей, ревнивых, грубиянов, рогоносцев, дурных мужей, дурных любовников, дурных собою, кругом дурных и негодных; не в этой куче бритого и небритого пароду вероятно найдется и что-нибудь хорошее. Ежели ваше счастие заключается в мужчинах, оно непременно должно быть в этой груде мужеского пола. Как не купить счастия хоть в куче!.. И как я продаю их не на спекуляцию, а только за ненадобностью, за отъездом в чужие миры, то предоставляю вам, сударыни, самим сделать оценку мужчинам: какую цену вы назначите, с тон начнем и торговаться. Подумайте, согласитесь между собою и решите!

— Восемь гривен!

Восемь гривен! Возможно ли, сударыни?.. Вы меня разоряете! Восемь гривен за всех мужчин!..

— За одного иногда можно дать и миллион, голубчик; но за всех вообще и восемь гривен, право, хорошая цена.

Ну что делать!.. Я предоставил вам самим определить первую для торга цену, надеясь на ваше великодушие; теперь отказаться от своего слова неловко. Извольте: мужчины — восемь гривен! Кто пожалует более?.. Мужчины — восемь гривен. — Восемь... гривен... все мужчины!.. Раз!..

— Восемь гривен с копейкою!

Восемь гривен с копейкою! Кто более?.. Восемь гривен с копейкою за всех мужчин!.. Раз, два!

— Две копейки!

Восемь гривен и две копейки за всех мужчин земного шара!.. Сударыни, как вам не стыдно! Никто из вас не хочет купить мужчин даже за половину цены!.. Восемь гривен и две копенки! Они самому мне дороже стоят. Я думал, что вы их вгоните в миллионы рублей, а тут только две старухи торгуются на них, набавляя по копеечке. Восемь гривен и две копейки! Кто более?.. Раз!.. два!.. тр...и! Сударыня, товар за вами.

Старая баба купила весь мужской пол нашей планеты!.. Что будете вы с ним делать в ваших летах?..

— Что ж мне из него делать, голубчик! Я из твоих мужчин наделаю миллионы племянников да внучат и пущу их в оборот. Они все в массе более ни к чему не годятся!

За отъездом продаются женщины! Господа! Просим сюда поближе! Кому угодно торговаться на женщин? Но я уже не предоставляю вам делать им первую оценку. С досады на них за то, что они оценили всех нас в восемь гривен, вы в состоянии назначить им первую цену в две копейки и разорить меня в конец. Если б я хотел, по крайней мере, возвратить себе те деньги, которых они мне стоили, я оценил бы их очень дорого, но я чужд всякой жадности и продаю мой Свет по внутреннему достоинству составных его частей. Итак, я ценю всех женщин, молодых и старых, прекрасных и гадких, тихих и крикливых, кротких и царапливых, с верностью, с нежностью, с легкомысленностью, с добродетелью и с капризами — в полтину серебром; кажется, не дорого?.. Женщины, сиречь, прелестный пол, два рубля! Кто пожалует более?..

— С полтиною!

Два рубля с полтиною! Милостивые государи, извольте надбавлять великодушнее. Вот этот бледный, тощий господин, который уже прельщен ими, дает два с полтиною: так сколько же должны дать за них вы, юноши краснолицые, белоусые!.. Два рубля с полтиною! Не бойтесь: женщины вас не проведут, не расстроят вашего состояния, не изменит вам, не навлекут на вас огорчений — я продаю их со всею их верностью, со всею заключающеюся в них слабостью...

— Пять рублей!

Вывший наш судья, человек седой, почтенный, знающий цену вещам и деньгам, дает уже пять рублей. Господа, пять рублей: раз!..

— С гривною!

Пять рублей с гривною!.. Юноши! Не пропускайте случая. Вот деловые люди дают пять рублей и десять копеек: они знают цену женщинам. Если они купят всех женщин, увидите, как у них пойдут дела — а вы останетесь без любовниц, без любви, без счастия!.. Решитесь, молодые люди!

— Шесть рублей!

— Браво, розовый молокосос! Господа, шесть рублей!.. Следуйте примеру этого молодого человека: ему едва семнадцать лет от роду, а он уже дает за женщин шесть рублей. Погорячитесь, надбавляйте! Женщины, со всеми добродетелями и полным прибором немного счастия, шесть рублей! Кто более?.. Шесть рублей, раз, два!.. Надбавляйте, господа, не скупитесь: не то оставлю весь товар за мною. Я возьму женщин с собою на тот свет; вы останетесь без женщин и на другой день передушите друг друга. Вы скупы, набиты льдом и себялюбием, не достойны иметь женщин на земле!.. Увидите, что я унесу их в другой мир! Одно, что стоит взять с собою с сего света на тот свет, это женщины... Шесть рублей!.. Надбавляйте!.. Шесть рублей, раз, два!.. Шесть... ру… блей!.. Раз!.. два!.. тр... и! — Молодой человек, подавайте шесть рублей и берите себе всех женщин.

— Не угодно ли записать: я внесу деньги.

— Очень рад! Чин ваш, имя, фамилия?

— Джон Кокоасон, иностранец, великобританский подданный.

— Где изволите жить?

— В английском магазине.

— Вы приказчик из английского магазина?.. Вы купили весь прекрасный пол нашей планеты на счет гг. Плинко и комп.?.. Дешево же вы купили! Если б я наперед знал...

— Как! Дешево? Поверьте, сударь, что тут нет ни гроша прибыли. Это настоящая цена. Шесть рублей — аршин лучшей модной ленты, и шесть рублей...

Вот видите, господа! Вы не хотели ничего надбавить: теперь все женщины проданы гуртом в английский магазин!.. Если кому понадобится достать себе одну — знаете дорогу. Покупайте их теперь поодиночке в английском магазине: увидите, как всякая из них, даже самая пустая, дорого вам обойдется!.. Неблагоразумные посетители аукциона!.. Уступили такой товар иностранцам!.. И что я выручил за весь род человеческий? — 6 рублей и 82 копейки! — И от кого? — От тех же людей... от мужчин за женщин, от женщин за мужчин!.. Не высоко же ценят они друг друга!

Господа! Теперь, за отъездом, продается правосудие! Кто хочет дешево купить такую нужную вещицу?.. Я продаю с молотка правосудие: извольте торговаться.

Придвиньтесь, честные господа, к столу поближе, благоволите хорошенько осмотреть товар. Продается правосудие всего земного шара!.. Первая цена — пять рублей — попросту, синенькая бумажка! Это самая сходная, самая умеренная, настоящая цена. Кто пожалует более?..

— Десять рублей!

Десять рублей за правосудие всей нашей планеты! Это немного!.. Кто пожалует более?..

— Пятьдесят! — Сто! — Сто сорок пять!

Сто сорок пять рублей за правосудие!.. Гоните, господа, гоните!

— Двести пятьдесят! — Тысяча!..

Уже дают мне тысячу рублей за правосудие: не отдам за тысячу! Кто более?.. Торгуйтесь, честные господа! Кто покупает правосудие, тот никогда не жалуется на недостаток правосудия в свете. А!.. вы, сударыня, улыбаетесь?.. Вы улыбаетесь прелестно, и я знаю, что вы хотите сказать этим: вы на тысячу рублей надбавляете улыбку и хотите улыбкою купить правосудие. Нет, извольте надбавлять сотенку рубликов: я продаю его не иначе, как на чистые деньги...

— Две тысячи! — Десять тысяч! — Сто тысяч!

— Пятьсот! — Шестьсот! — Миллион!..

Миллион дают за правосудие! Кто более?.. Сколько охотников купить то, что положено отпускать даром!..

— Полтора! — Два миллиона!

Два миллиона, чтоб только достать правосудие!.. Гоните еще выше: оно, право, стоит этих денег...

— Два миллиона и рубль!

Два миллиона и рубль! Раз!..

— И два рубля!

Два миллиона и два рубля! Раз, два!.. Кто более!.. Раз!.. два!.. тр...и! Извольте, отдаю. Я не хочу вас разорять на правосудии. Но, милостивый государь, осмелюсь спросить вас, какими деньгами намерены вы заплатить мне за правосудие — ассигнациями, золотом или серебром?

— Не угодно ли вам принять от меня взятками?

Это уже, наверное, старый... хорошо, я беру взятки, только по надлежащей оценке. В оценщики возьмем пятерых опытных подъячих, и какую они назначат цену... Ах, я устал!.. Пусть аукционист ведет вместо меня торг по другим статьям и записывает в книгу последнюю цену и звание покупщика: я пойду прогуляться.

Надул же я их! Они заплатили мне два миллиона и два рубля за свое правосудие, тогда как за самих себя положили только, вместе с женщинами, 6 рублей 82 копейки!.. Разгадайте же, прошу, их своенравие! Я хорошо делаю, что съезжаю с сего света: ей-ей, тут нет толку!.. И они думают, что много выиграли, купив все человеческое правосудие!.. Не надо выводить их из заблуждения.

Как бы то ни было, не я вижу, что правосудие есть самая прибыльная статья в этом мире. Бьюсь об заклад, что за все остальные части сего Света не выручу и половины этой суммы.

Но пора воротиться к Тамизье и посмотреть, как идет продажа моего Света. Вот уже ночь. Аукцион, быть может, кончился, и аукционист наделал глупостей. Я забыл сказать ему, чтоб он человеческую славу продавал при свечах; при дневном свете на ней приметно множество пятен.

Ну, что, сударь? В каком положении мои дела?.. Покажите мне книгу.

Ум продан за 7 копеек. Очень выгодно. Я не надеялся столько. Купил его один барышник.

Словесность — куплена в Гостиный двор, по 50 рублей с печатного листа.

Науки — куплены обществом немцев для мелочной ими торговли. Заплачено — пуд табаку. Мало!

Слава — куплена шарлатаном. Получено 10 рублей задатку, 18 рублей 25 копеек осталось за ним в долгу. Так и есть, что он продал славу днем! Никто не хотел торговаться, увидев ее при солнечном свете, и шарлатан купил ее за безделицу. А при свечах куда как она хороша.

Авторская знаменитость — куплена дурным писателем. Не хочу даже знать, за какую цену!..

Счастие... Что вы сделали с счастием? Зачем не пустили его в продажу? Где оно?

— Сказать вам правду, сударь, его украли!.. Тут такая тьма народу!

Ох, боже мой! Украли счастие!.. А на него-то полагал я все мои расчеты! Я надеялся получить за него огромные деньги... Пусть же и так: несдобровать этому негодяю, который его спроворил. Он думает, что со счастием будет счастлив? — не на то оно придумано!..

Теперь, господа, аукцион кончен. Как скоро счастие украли, остального и продавать не стоит — отдаю вам его даром. Что же вы еще смотрите? — Говорят вам, аукцион кончен, и Свет распродан!..

Впервые: Северная пчела. — 1834. — № 6 — 7.

1833-1834 гг.