Искусство Сопротивления

Искусство Сопротивления

На середину 1930-х годов приходится взлёт популярности молодого карикатуриста. Рисунки Эффеля не сходят со страниц ведущих газет Франции. По словам некоторых коллег художника, Эффель вошёл в сатирическое искусство весело и азартно. Его рисунки подкупали зрителей милой непосредственностью, озорным восприятием мира.

Вначале Эффеля мало интересовала политика. Карикатурист-самоучка наслаждался возможностью разговаривать со своими зрителями на обычные повседневные темы. Но само время поставило художника перед выбором: вести спокойную сытую жизнь преуспевающего сатирика бульварной прессы или начать высказываться о том, что действительно волнует. А волновала Эффеля, как и многих его соотечественников, нарастающая угроза со стороны нацистской Германии и её союзников.

Начиная с 1936 года в ряде левых газет, в первую очередь в «Юманите»[32], появляются едкие политические карикатуры на Гитлера, Муссолини и других нацистских бонз. Эффель критиковал и французских политических деятелей, которые пытались преуменьшать фашистскую угрозу и даже заигрывать с коричневым фюрером.

Многие представители правящей элиты страны, творческой богемы вначале были очень удивлены, что безобидный «светлячок» Эффель, так забавно смешивший публику сценками из жизни жуликов и мелких буржуа, вдруг превратился почти в коммуниста. Некоторые благожелатели даже пытались образумить маэстро. Несколько раз редактора крупных респектабельных изданий предлагали популярному карикатуристу очень хорошие контракты с условием, что он перестанет иметь дело с левыми изданиями. Но в этом маленьком хрупком человеке всегда жил мятежный дух неисправимого романтика и идеалиста. Ведь его роман с коммунистической прессой с самого начала не был браком по расчёту, а являлся искренним выбором порядочного человека, который, как и многие европейские интеллектуалы в тридцатые годы, искренне верил в то, что идеи Маркса и Ленина способны изменить мир к лучшему и остановить фашизм. К тому же платили в партийных газетах гораздо хуже, чем в развлекательных. Так что корыстного расчёта тут не было никакого.

А дальше была «странная война» 1939–1940-х годов. Эффель оставляет газетную работу и записывается в армию. Причём служит он не военным художником при штабе, как можно было бы ожидать, а в разведке. Незадолго до стремительного и бесславного разгрома самой мощной на тот момент в Европе – французской армии и её британских союзников лейтенанта Лежёна даже успевают наградить престижным орденом «Военный крест» за выполнение особо важного задания в тылу немцев.

Впрочем, война, которая начиналась как величественная трагедия, закончилась для Франции нелепым фарсом. Немецкие танки с флангов обошли «неприступную» линию Мажино и стальными клиньями понеслись к Парижу.

Гитлер сполна насладился позором героев Первой мировой войны, заставив славных маршалов Франции подписывать унизительный акт о капитуляции своей страны в том самом вагоне, в котором они когда-то диктовали условия поверженной Германии.

После Компьена[33] бывший герой французов маршал Петэн возглавил марионеточное правительство. Теперь каждый француз должен был сделать для себя выбор: готов ли он в той или иной форме сотрудничать с новыми властями или нет. Многие люди искусства, и в том числе и карикатуристы, выбрали сытую безопасность. Впрочем, были и другие художники, считавшие для себя бесчестьем делать вид, что ничего особенного с их страной не случилось.

Не трудно представить, что испытывал Эффель, вынужденный скрывать своё недолгое военное прошлое под штатским костюмом. Его сердце сжималось от боли и ныло от бессильной ярости при виде победителей в форме вермахта, весело фотографирующихся на фоне достопримечательностей захваченного Парижа. Немцы по-хозяйски оккупировали не только его страну и родной город, но и так любимые им маленькие уличные бистро.

Эффель даже возненавидел некогда любимых им парижских гарсонов. Официанты в белоснежных передниках как ни в чём не бывало продолжали отпускать свои шуточки, с приветливым поклоном принимая чаевые от вальяжных немецких офицеров за быстро принесённые им тёплые круассаны и горячий кофе. Эффель тоже мог бы продолжить сотрудничать с бульварными газетами и получать от новых властей щедрые чаевые. Но он выбрал другой путь – стал активным участником движения французского Сопротивления. Его оружием в борьбе с оккупантами был не только автомат, но и карандаш сатирика. Именно в те годы наш герой произнесёт свою знаменитую фразу:

«Сатира – это ненависть с улыбкой».

Впрочем, ненависть исчезла из работ мастера, едва танки французского генерала Леклерка в 1944 году освободили Париж.