«С войной покончили мы счёты, бери шинель, пошли домой»

Пел Леонид Быков, и у всех, вслушивавшихся в слова Окуджавы, на глаза наворачивались слёзы… Что стало с инвалидами-обрубками, безногими и безрукими? Чтобы они не портили пейзаж советских городов после доклада в ЦК КПСС министра внутренних дел Круглова (20 февраля 1954 года), у них отобрали паспорта и военные билеты и вывезли в «дома закрытого типа с особым режимом», созданные МВД в безлюдных глухих местах. А там особо «назойливых» пациентов надзиратели-санитары подвешивали в сетчатых плетёнках на ветках деревьев (это называлось «выводить на прогулку») и забывали на ночь. Беспаспортные и бесправные, на сленге – «самовары» и «чемоданы», они умирали от переохлаждения, помогая государственной казне сокращать расходы по их содержанию. Среди героев войны, забытых в глухих и безлюдных местах, были и женщины – снаряды и мины не отличаются избирательностью и косят подряд животных, людей: детей, стариков, женщин, мужчин. Вспомним рассказ Юрия Нагибина «Терпение», «Известия», 1987 год. Отношение к инвалидам войны – это тоже «свои» против «своих».

Читатель, надеюсь, не позабыл название книги: «ЖЕНЩИНА И ВОЙНА. От любви до насилия»? Автор не лукавил. Книга начиналась с женских историй, с любви и секса в годину артиллерийских раскатов, и обращена была к женской аудитории. Жестокости войны вытеснили любовь со страниц книги. Но война не могла запретить любовь, она была даже в страшных условиях гетто и лагерей смерти. Нельзя наложить запрет на физиологическую потребность в сексе, пусть даже без любви. Но всё чаще автор вынужден говорить о малоприятном, о женщинах, над которыми навис «человек с ружьём».