Игра в «балду»

04.06.2014

ГРАЖДАНЕ, изолируйте детей, мы снова будем говорить о прекрасном. Хотите ли вы в кои-то веки собраться в театр, притулить бренное тело согласно купленному билету и услышать со сцены следующий текст:

Бомж. Это наше место, валите нах отсюда!

Продавщица. Так, а ну иди нахер гнидадер, иначе я тя ща падла урою тут сама.

Бомж. Рот закрой сука…

И так далее, и тому подобное. (Пунктуация авторская. Видимо, для подонков общества запятые – непозволительная роскошь.)

Хотите? Нет? И не услышите. На заседании нового экспертного совета по драматургии (сформированного Минкультом после скандала с советом предыдущим) от выше цитируемого произведения удалось отбиться. Не сразу, правда. С криками и посулами публичных разоблачений. Однако по итогам полмиллиона бюджетных рублей сохранены в государственном кармане – для дальнейших культурных растрат.

Каждый член нового совета одолел 3 8 присланных на конкурс пьес. Одобрение получили 16. Из них с десяток – вне зависимости от жанра и художественного уровня – не вызывают возражений у психически здоровых людей. На пути прочего можно было ложиться, как Ельцин в своих фантазиях ложился на рельсы, – толку ноль. Общее голосование плюс умелое лоббирование дезавуировали отдельно взятый частный протест.

Итак, любители искусства, будьте бдительны. Театр – по-прежнему сфера повышенной опасности. Например, государство выделило 400 000 рублей, чтобы на ваших глазах медработники избивали пациентов:

Сестра: Что ж ты творишь, зараза такая (бьет его по плечу, по голове ладонью, он съеживается). Я тут не буду, б…, с тобой с одним нянчиться (опять ударяет. Он весь вжимается). Давай теперь правую, ну, быстро. Руку давай (он протягивает руку)…

А вот гораздо более милая, обворожительная, исполненная своеобразной глубины цитата:

«Попроси его, чтобы он поскорей засунул свой внутренний буддийский член дхармы в твою внутреннюю буддийскую попку и разогнал этим своим внутренним членом тьму твоего неведения, в твоей внутренней заднице, избавляя тебя от твоего внутреннего эгоизма и внутреннего дерьма и фальши, которыми ты насквозь пропитался купаясь в этой своей кокаиново-буддийской пустоте». Ну красота ведь! И опять 400 000.

Также среди драматургических произведений, получивших зеленый свет, – средней руки пьесочка с действием, разворачивающимся в вымышленной – но очевидно прибалтийской – стране. Ленивая любовно-мистическая история без какой бы то ни было необходимости перебивается репликами: «Эти тарелки куплены еще во времена, когда Лю-Блё было под русской оккупацией», «Мы русский учили под дулом Калашникова»…

Что тут скажешь? Смело. И, в общем-то, недорого – 300 000 русских рублей. «Золотая маска», где премию критики надысь отдали режиссеру Богомолову, дороже обходится.

Попытки оправданий, что, мол, критикой управлять нельзя, порождены недобросовестным лукавством либо просто некомпетентностью. Театроведы – люди здравомыслящие, чтобы не сказать – прагматичные. Сотрудничество с «Маской» считается в этой среде выгодным со всех точек зрения, им дорожат и поперек батьки лезть не станут. Другое дело, не нашлось батьки, который в ответ на шкодную идею наградить Богомолова сказал бы мягко: «Ребятки, не шалите. У нас национальная премия. То есть, присуждая ее, следует по возможности исходить из общенациональных приоритетов – как бы вы к ним ни относились. Человек, уродующий русскую классику и оскорбляющий православную церковь, имеет право получить частную, камерную, тусовочную награду. Но национальную премию – побойтесь Бога».

Ничего подобного явно не прозвучало, и «Маска» – в силу госсубсидий золотая – поощрила Богомолова дуть до горы.

Поймите, я не только о деньгах сейчас. За государство обидно. Дурковато оно выглядит, подставляя то вторую щеку для оплеухи, то иные части тела – для пинков. Все это напоминает детскую забаву с крайне уместным названием «балда». Огрели (тяпнули, жахнули, саданули) сзади – ой, а кто же это?! А это – наши постоянные игроки. В частности, кинорежиссер Андрей Звягинцев. Автор картины «Левиафан», краткий месседж которой критики формулируют так: «Честный человек бессилен и бесправен в борьбе с сегодняшней коррумпированной властью, которую вдобавок крышует церковь». Или вот еще: «Левиафан – это российская власть. Вся ее треклятая вертикаль, осиновым колом пронзающая любого, кто посмеет стать на пути или хотя бы испортить ей настроение… Такого откровенного и яростного обвинения церкви во всех беззакониях, творящихся в нашей стране, до сих пор не позволял себе никто. Точнее, почти никто, кроме нескольких девушек в балаклавах, получивших за это двушечку. Их акция цитируется в «Левиафане» дважды…»

Как там в проекте «Основ государственной культурной политики» сказано? «Знание своей культуры и участие в культурной деятельности закладывает в человеке базовые нравственные ориентиры: уважение к истории и традициям, духовным основам наших народов…» Ага. Ну-ну. Не, коллеги, с такой деликатностью (или таким пофигизмом?) мы слона в хорошие руки не отдадим. Подохнет слоник.

«Когда мы заканчивали сценарий, это (суд над «Pussy Riot») было главное событие, – ностальгически припоминает Звягинцев. – Я попросил актрису, которая играет судью, чтобы она посмотрела, как зачитывают приговор «Pussy Riot»… Этот темп бешеный, а потом вопрос: «Вам все понятно?» Как там можно хоть что-то понять?! Это же мантра какая-то, которая тебя законопачивает, заколачивает крышку гроба. Двушечка, трешечка – сколько надо, столько и отмерит».

Сколько надо, столько и отмерит – это явно про щедрость государства российского. Про его готовность лезть в задний карман за бумажником, не требуя в ответ хотя бы соблюдения приличий. Ладно «спасибо» – о таких нежностях речи нет, но хоть в лицо не плюйте.

«Почему лауреата Канн на родине ждет цензура?» – драматически вопрошает Марианна Максимовская (закон о запрете ненормативной лексики сулит «Левиафану» проблемы с прокатом).

Ну, наверное, потому что у лауреата Канна (все-таки Канна) эта самая Родина наличествует. И есть у нее определенные законы – что в принципе свойственно родинам. Не хочешь иметь с этими законами ничего общего – отучись говорить Родине «дай».

«Коллективный Путин – это наша проекция, некий вымысел. Мы созданы из этого материала… Но надо стоять, держаться, даже когда положение кажется отчаянным… Хотя, что я призываю, кого, к чему… Устоять бы самому», – продолжают цитировать Звягинцева «Ведомости».

Высказался лауреат Канна – и поехал. Куда именно? А куда ездят в нынешней России борцы с режимом? В места не столь отдаленные. Точнее, в Сочи – возглавлять жюри «Кинотавра». Ибо «треклятое, беззаконное, коррумпированное» государство своевременно поддержало сочинский кинофорум рублем. Но кто считает? Мы же не о деньгах – мы о прекрасном.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.