07.08.2002 Грабеж и рынок

В российском календаре есть два необычных праздника — День пограничника и День десантника. В эти дни соответствующая униформа фактически является лицензией на безнаказанный грабеж в особо мелких размерах (только выпить и закусить, не более). И именно в эти дни в местах массового гуляния виновников торжества прекращается всякая торговля. Владельцы ларьков в парках отдыха, наученные горьким опытом прошлых лет, предпочитают на время сворачивать бизнес. А в этом году по случаю Дня ВДВ была парализована торговля целого города: в Тольятти после погрома, учиненного бывшими "голубыми беретами" на одном из рынков, хозяева остальных рынков решили от греха подальше прекратить торговлю до окончания "праздника". Самое замечательное в этих регулярно повторяющихся "днях сурка" — чистота эксперимента, наглядность причинно-следственной связи.

На заре человечества любая встреча иноплеменников неизбежно заканчивалась войной. Постепенно с помощью институтов гостеприимства и дарообмена люди начинают понимать, что обмениваться предметами выгоднее, чем воевать. Мирный обмен и насильственное отнятие имущества долго существовали одновременно. Причем не только в международной, но и во внутренней торговле. Во времена, когда рынки не были постоянными, а собирались по базарным дням, редкий рынок обходился без драки и враждебных столкновений, сломанных ларей и будок: людям трудно было привыкнуть относиться даже временно без вражды к иноплеменнику. Еще во второй половине Х в. драка на рынке, перейдя во всеобщую резню, кончилась разрушением города Аугсбурга.

Морскую торговлю вели купцы, которые по совместительству были пиратами. Норманнские викинги, входя в гавань, поднимали красный щит на мачте — знак мира — и приступали к честному обмену; по окончании же обмена спускали щит и предавались столь же честному грабежу. Не далее как в эпоху великих географических открытий в XV в. и в следующее столетие капитан торгового судна, подходя к чужому берегу, решал, чем он будет заниматься: торговлей или грабежом. Ту же самую задачу для себя решали люди на берегу. И ничто не мешало после завершения торговли заняться грабежом.

История сосуществования грабежа и торговли показывает, что рынок рождается только тогда, когда заканчивается грабеж. С другой стороны, дважды в год мы получаем подтверждение, что там, где начинается грабеж, рынок умирает.

Несмотря на поучительные последствия регулярного грабежа в особо малых размерах, у российских властей никак не получается искоренить все возможности грабежа в особо крупных размерах для начала хотя бы со стороны частных лиц. Прежде всего предоставляемые законом о банкротстве. Если добавить периодические поползновения со стороны государства (здесь и налоговые эксцессы, и история соглашений о разделе продукции, и попытки признать частный трубопровод естественной монополией, и последний скандал с поправками к закону о недрах), то стоит ли удивляться вывозу капитала и незначительности иностранных инвестиций?

Рынок не может вынести повторяющихся хищнических налетов. Накопление капитала и инвестиции основываются на ожиданиях, что никаких экспроприаций не случится. Если эти ожидания отсутствуют, то люди предпочитают либо проесть свой капитал, либо инвестировать его в другом месте.