ЧАСОВЫЕ ТЕПЛА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЧАСОВЫЕ ТЕПЛА

7 января 2003 0

2(477)

Date: 05-01-2002

Author: Александр Брежнев

ЧАСОВЫЕ ТЕПЛА (Кто заставляет нас мерзнуть и кто пытается обогреть)

Для России, у которой абсолютное большинство населения и промышленности находятся в таких климатических зонах, где морозная зима по четыре месяца, проблема теплоснабжения имеет стратегическое значение. Обеспечить современный город при минус двадцати градусах теплом так же важно, как обеспечить его противоракетную оборону или ПВО, охрану правопорядка. Насколько способны наши вожди провести страну через зиму без потерь? За декабрь у нас замерзли насмерть сотни человек. Конечно, большинство этих смертей происходит на улицах. Но который год подряд уже и в домах вымерзают Север и Дальний Восток. Трагедии Партизанска или Усть-Кута — показатели эффективности современного государства...

Однако скоординированной политики государства, направленной на модернизацию устаревших котельных, повышение зарплат их сотрудникам, не видно. Все держится на энтузиазме самих рабочих и их руководителей, иногда — местных властей.

Эти репортажи — из разных котельных, из разных районов Москвы и области.

Ровно в семь вечера, когда народ стал возвращаться с работы, вырубили свет. В темноту погрузились сразу несколько улиц. В темноту спрятались многочисленные однотипные пятиэтажки-"хрущевки", закрылись "от греха" ларьки и магазины. Люди наощупь пробираются по лестницам в подъездах, вскрикивают, натыкаясь неожиданно на кого-то, спускающегося навстречу. Долго попадают ключами в замки. Дома по памяти ищут свечи — готовили к Новому году и к Рождеству. Слепые квадраты черных окон оживают движением огоньков. Детей выгоняют играть на улицу — там светлей.

Застывшие и затихшие было от неожиданности двор, а следом и подъезд оживают гомоном детей и бурными обсуждениями жильцов на лестничных площадках. Обсуждаемые вопросы: сколько можно и когда это все прекратится? За что мы им деньги платим? Кто-то тычет пальцем в сторону элитного жилья — там все сверкает, как обычно.

На кухнях включают по три конфорки сразу, чтоб светлей. Ужинают в романтичной обстановке — при свечах. Не мешает телевизор. И то хорошо: когда вырубают свет, нельзя включить "ящик" и увидеть Чубайса или Путина…

Пока работает на тесной кухне в полную мощь газовая плитка, не чувствуешь надвигающейся еще большей беды. Но незаметно холодеет батарея, не спасает и беспомощный без электричества щит обогревателя. Уличный, в минус двадцать пять градусов, мороз начинает потихоньку выдувать остатки тепла сначала из подъездов, потом из квартир.

Здание котельной на окраине района построено в семидесятые годы. Кирпичная коробка длиной метров пятьдесят, высотой чуть меньше той же пятиэтажки. Три большие трубы. Здесь и решается — замерзнет ли район, вымерзнут ли дома и квартиры, или будет сохраняться тепло.

Как только энергетики отключают свет, котельная немедленно выключает свои котлы. Почти все оборудование здесь работает на электричестве. Любые перебои со светом или с газом ставят ситуацию у котельщиков на грань катастрофы. Вовремя не прекратишь работу, может рвануть так, что разнесет несколько кварталов вокруг. Тогда говорить о теплоснабжении домов будет не более уместно, чем в Грозном во время зимних боев…

Сейчас персонал напряженно ждет, когда вновь дадут свет. Смена и пришедший, узнавший о беде, начальник. Мрачно считают часы простоя котлов. Чем дольше стоим, тем дольше и труднее потом будет восстановить нормальную температуру. Наблюдают за падающим давлением, за охлаждением воды. Пугают друг друга, что если будет, как в Приморье, и свет не дадут много дней --полопаются к черту трубы по всему району. Стены квартир покроются инеем. Эти "квартиры" не абстрактны. На котельной работают не инопланетяне, как иногда кажется некоторым отчаявшимся жителям, а простые люди. И живут они в этих же кварталах, в этих же "хрущевках". И сейчас время от времени бегают в кабинет с телефоном, чтоб позвонить домой и спросить родных, нашли ли в серванте свечки, попросить вытащить припасенные к праздникам продукты из холодильника на балкон, хорошо укрыв их от птиц.

Утром жители района просыпались на работу со стучащими от холода зубами, в прямом смысле. Дети уже чихали и шмыгали. Даже включенный к утру свет не спасал настроения. С надеждой бросаешься в ванную и открываешь горячий кран. С проклятиями выбредаешь из ванной, где из обоих кранов течет холодная вода. Идешь к спасительным газовым конфоркам. Распушившийся кот прыгает на полку, что у потолка над плитой. "Колотун" продолжится, как минимум, до вечера. Не задевает бодрость проснувшегося телеприемника. От их " С добрым утром!" только досаднее: какое оно, к черту, доброе?

Успев замерзнуть еще дома, выходишь на улицу, как на пытку. Там минус двадцать, для Москвы это очень холодно — влажный воздух. Надо надеть на себя промерзшую за ночь одежду, залиться горячим чаем и вынырнуть в подъезд.

Свет включили еще ночью. В котельной ожидание, ставшее к тому времени уже сонным, сменилось настоящим авралом. Хотя аврал этот внешне не заметен. Никто не несется никуда, сломя голову. Как только подали электричество, надо подключать котлы. На большинстве действующих сегодня в России котельных включение котла — очень непростая и иногда опасная работа. Поэтому котельщики ненавидят, когда приходится отключать, а потом спешно подключать котлы, тем более сразу шесть… Там что в адрес энергетиков в эти часы можно услышать много крепких слов, даже из уст женщин.

Чтоб включить котел, нужна слаженная и синхронная работа трех человек. С первых трех попыток включить его удается редко. Одновременно один поворачивает задвижку подачи газа в котел, другой — задвижку дымососа. Учитывая постоянный сильный шум от работы двигателей насоса и разных других агрегатов, криком типа "раз, два, три…" работу не скоординируешь, никто не услышит. Люди учатся сами чувствовать друг друга. Если опоздать с дымососом, газ через все щели попрет наружу из тесного котла, тогда одна искра — и будет очень сильный взрыв. Это не газовый баллон или неисправная плитка, когда сносит только один подъезд или полдома. В это же время третий, вооружившись фитилем, непосредственно поджигает… Фитиль — длинная и узкая железная трубка, полая внутри. Концом этого фитиля надо точно попасть в специальное и очень маленькое, диаметром с этот же фитиль, отверстие. "Поджигатель" со своего конца трубки подносит огонь. Поднести огонь надо одновременно с попаданием в отверстие. Если опоздаешь, газ уже пойдет по фитилю наружу, огонь полыхнет в лицо. Лицо неизбежно рядом с фитилем — а как еще целиться в отверстие?

О случаях ожогов рассказывают разные истории. Летом, когда можно относительно расслабиться, на работу следить за котлами нанимают неквалифицированную молодежь — тоже доброе дело в каникулы. Руководство больше волнуется о ремонте и подготовке к зиме. Ночью такому парню или девушке всего-то и надо — каждые пятнадцать минут подходить к котлам и смотреть на показания приборов. Давление и температуры медленно меняются. Каждые четверть часа ручками на панели надо чуть-чуть подкручивать показатели до нормы. Само-собой, "охломоны" подходят к приборам через раз, считая, что за полчаса ничего не случится. Раз девчонка, дежурившая ночью, позвала сюда на свидание своего дружка. Вместе они обкурились… Сладкий бред развалился от жуткого воя аварийной сирены. Ночью такую сирену слышно далеко в округе. Ничему девчонку эту никто не учил, она сообразила, по крайней мере, вырубить все котлы, дернув за красные рычаги. Парень благоразумно ретировался, а дежурная помчалась по железной лесенке в конторку старшей смены. Старшая любила летом на дежурстве запереться там и хорошенько напиться. Эта грациозная, стройная женщина с красивым лицом поднимала узкими пальцами полный водки граненый стакан, выпивала медленно, как вино и, не закусывая, ложилась спать. Если ее не разбудила сирена, то стук в двери тем более.

Котлы "стояли" до утра. Утром примчался взбешенный босс. Виноватой во всем признали старшую, которая сама проснулась к девяти утра. Она-то и пошла "зажигать" как самый опытный сотрудник из всех, кто присутствовал. Руки дрожали и так, да еще торопил начальник. В итоге, когда был включен шестой котел, недавнюю красавицу было не узнать. Выгорели и брови, и ресницы, и половина пышных волос.

Зимой котельная становится особенно уютной. Когда на улице мороз, здесь очень тепло. Ремонтники любят застрять здесь подольше, толкаясь в коридоре или возле котлов. Смена ночью, под мерный шум двигателей, играет в карты, "затусовываются" какие-то друзья. На котельной особый режим безопасности и охраны. Просто так не войдешь. Сюда могут провести только самых близких друзей.

Помимо друзей, могут приблудиться и разные меньшие наши братья. Почти всегда заводится сам собой какой-нибудь пес или кот. Их не гонят, потому что они ловят других "нежелательных иммигрантов" — крыс. Грызуны здесь не живут — нет еды, но приходят греться. Еще за котлом живут сверчки.

Хорошо зимой, глядя в окно на снег, сидя в тепле, послушать сверчка, погладить кошку, поесть печеной картошки. Она запекается в считанные мгновения на приступке котла.

Наконец, с неудачами, криками и матом, которых все равно не слышно, с нервами, подключают последний котел. Вода к этому времени охладилась так, что для того, чтобы ее разогреть до необходимых по сегодняшней температуре ста сорока градусов, понадобится часов двадцать. Нужную температуру определяют по специальной таблице температуры окружающего воздуха от плюс десяти до минус двадцати восьми градусов. Чем холоднее на улице, тем жарче, естественно, надо топить.

К этому времени просыпаются в домах граждане. Пока постепенно, градус за градусом, нагревается вода, они уже начинают терзать котельщиков звонками. Вопрос один и тот же: когда будет тепло? Отличаются звонки только эмоциональностью и лексикой. Эти звонки будут продолжаться до самого вечера, пока не станет действительно тепло. Понять некоторых граждан можно. Кто-то и без того лежит дома простывший, у кого-то маленький ребенок, у кого мерзнет попугай… К сожалению, во многих домах сами не заботятся о своем тепле. В подъездах настежь раскрыты двери, в квартирах не утепляются окна. А это серьезная теплопотеря при сильных морозах. Девяностые годы "развратили" москвичей и жителей пригородов своими относительно теплыми зимами. Сейчас все меняется, и к нам возвращаются настоящие русские зимы, когда и настоящий хозяин утепляет свое жилище со всей тщательностью.

К вечеру уже новая смена нормализует ситуацию с теплом в районе. Конечно, если за это время опять не отключат свет. Даже пять минут без электричества заставят все выключать и включать по новой.

На таких котельных, по большому счету, и основана система теплоснабжения страны. Они строились в семидесятые годы в СССР, и сейчас морально и технически устарели. Самое главное, с каждым годом здесь изнашивается все больше конструкций и агрегатов. На многих котельнях уже страшно работать людям. Под "ремонтом и подготовкой к зиме" с каждым годом подразумевают все меньший комплекс мер — нет денег. Известная проблема 2003-го года — это еще и проблема старых котельных.

Я побывал на новой котельной в Подмосковье. На сегодня это, пожалуй, самая современная котельная в Москве и области. Мой гид не забывает отметить в этом роль мэра своего города. Внешне здание мало отличается от обычного. Те же кирпичные стены, высокие окна. На входе — бодрая охрана. Внутри бросается в глаза (точнее, в уши) относительная тишина. Почти нет традиционного шума.

Гордость котельной — четыре новеньких немецких котла TDV 8500. Восемь с половиной тысяч — это производительность такого котла в мегакаллориях. По типу это жаротрубные котлы. Помимо мощи их козырем является очень надежная автоматика безопасности.

Николай Георгиевич ведет меня по котельной, объясняя, что к чему.

Котельная работает тоже на газе. Газ поступает по трубам в газорегуляторные установки. Там его доводят до необходимого давления. Потом по трубам желтого цвета газ уходит под давлением в энергоблок, он же котлоагрегат. Это похоже на большую темно-синюю цистерну. В горелке его окисляют воздухом, говоря по-русски, поджигают. Пламя или газовоздушная смесь идет в топку котла. В топке свыше двух тысяч градусов. Благодаря сложной системе повторного использования части дым-газа, КПД не дотягивает до ста всего шести процентов.

Благодаря принудительной подаче воздуха в энергоблок, отпала необходимость в дымососе.

Продукты горения, или угарный газ, уходят в трубу. Обычно трубы строят повыше, чтоб была сильнее разница в давлении и температуре на входе внизу и на выходе вверху. В принципе на этой котельной по технологии нет нужды в такой высокой трубе. Но качество горения газа и самого газа иногда оставляет желать лучшего. Поэтому труба стандартной высоты, чтобы относительно грязные продукты горения выбрасывать подальше в небо, не отравляя город.

От энергоблока по трубам вода отправляется на ЦТП — центральный теплопункт. Оттуда она проходит по двум контурам. Попадает в том числе в батареи (приборы отопления) граждан и в горячий кран.

Газ предоставляется согласно годовым планам, но в последнее время приходится сталкиваться с аномально холодными и длительными периодами зимой. А значит, тратится газа больше, чем в плане. Приходится отправлять письма к газовикам, чтоб увеличили подачу газа, в связи с климатическими условиями. Газ стараются экономить и сами. Тихонько снижают давление по ночам. В выходные и праздники экономят на теплоснабжении предприятий. Главное — уменьшать потери тепла, уходящего на пустой обогрев окружающей среды. Например, заменили изоляцию на трубах: вместо привычных нам ваты и стекловаты поставили пенополиуритан.

В отдаленном будущем, мечтает Николай Георгиевич, необходимо экономить тепло за счет индивидуального заказа. Чтоб конкретный потребитель сам заказывал себе тепло на нужный ему период и этот период оплачивал. А то уехал кто-нибудь на месяц из дома, а мы его жилище для кого-то отапливаем. Кто-то появляется дома только на выходные… Сейчас такой "индивидуальный подход" трудно представить в больших городах с многоэтажными домами, но к нему надо стремиться, считают специалисты.

За безопасностью здесь следит ГРУ. Это газо-регуляторное управление. Оно автоматически отключает котел, если недостаточен поток газа. Так же автоматически котел отключается при выключении света. Но здесь это не трагедия. Перед каждым блоком стоит на подставке аккуратный щит управления, на нем — красные и зеленые кнопки. Нажатием нужной клавиши автоматически включается котел. Подходить каждые пятнадцать минут и смотреть показатели тоже необходимости нет. Зал с блоками — пространное помещение с высокими сводами. Пол — квадратная плитка под мрамор. На подоконниках цветы — они здесь хорошо растут. Никаких собак, сверчков, никаких пристенков у котлов, чтобы печь картошку.

Единственное, что осталось здесь от прошлого века, — зарплата сотрудников. На объекте повышенной опасности и важности сотрудники здесь, как и везде, получают чуть больше трех тысяч рублей в месяц, включая все льготы и надбавки. Смена, обеспечивающая людей и этот город вообще теплом, — всего шесть человек. На них, шестерых, и держится нормальная жизнь в тысячах квартир, в школах, детсадах, и больницах. Они — хранители очага.