Эдуард Лимонов БЕЗ ВОЛИ (Из открытого письма президенту России)

Александр ПРОХАНОВ. Встречи наши в последнее время становятся все чаще, и это объясняется поразительной динамикой исторического процесса. События последних трех месяцев ошеломляют. Они опровергают модный и такой шокирующий тезис о “конце истории”, когда якобы сама история становится абсолютно управляемой, планируемой; и чуть ли не существует некий завод, который продуцирует, фабрикует историю... Это ложь. Обескрыленное жало “боинга” — с мертвым уже экипажем — пронзило и этот тезис, и само надменное величие Америки.

Затем был блицкриг в Афганистане, поразительный сам по себе. Мы 9 лет воевали там, несли потери и не смогли закрепиться в этой стране. А американцы немного побомбили — и талибы испарились, как тени сумерек. Талибы оказались не более чем одним из департаментов пакистанской военной разведки, контролируемым Соединенными Штатами. И когда талибы получили приказ свернуть свою деятельность, то просто упаковали чемоданы и сейчас ходят в жилетках по Исламабаду или Манхэттену.

Или возьмем последний визит Путина в США. Он развернул Россию по новому курсу, а это значит: либо Россия стала обыкновенной джонкой, если ею можно так легко управлять; либо — если она осталась прежней — получила катастрофический крен, который переломит хребет огромному кораблю в районе Урала.

Валентин ЧИКИН. Как всегда — красивые метафоры. А вот один наш читатель, художник, следующим образом откликнулся на это событие: он изобразил маленького человечка во всей ковбойской амуниции. Из-за гор и морей, он ведет за собой в техасскую конюшню усталую клячу, по контурам похожую на карту Российской Федерации. Там есть и хвост в виде Камчатки, и повернутая голова в виде Кольского полуострова. Копыта ей подрисовал, которые упираются то ли в Тегеран, то ли в Пекин... Вот горестный образ страны, загоняемой в чужое стойло. Но это, что называется, народное чувствование. Что же касается аналитических оценок оппозиции, то они пока не устоялись. Хотя письмо Зюганова с предостережениями Путину “Отступать дальше некуда” было замечено, но проигнорировано. Все-таки со своими оценками мы не успеваем за временем. Люди воспринимают наши слова уже после свершившихся фактов, когда дело в шляпе, в данном случае — в техасской. Я так полагаю, что мы просто должны войти в ритм сегодняшнего вращения планеты вокруг оси. Упреждающее просвещение народа, четкий политический прогноз — святая обязанность оппозиции. Наша левая элита должна вообще разгонять свой синхрофазотрон. Иначе народ не успеет многого понять.

Ты прав. Как стремительно замелькали кадры истории. Еще вчера пресыщенная хамоватая Америка обращалась с Россией, как Клинтон с Моникой, а сегодня уже зовут чахлую лошадь РФ на техасское родео. Для вроде бы состязаний на равных. Что их понуждает? Дыхание близкой катастрофы? Мы слишком академично оценивали надвигающийся мировой кризис. А он уже ведет отсчет на дни и часы. Америку придавливает, она ищет выход. Я не могу отделаться от впечатления, которое сложилось у многих наблюдателей: Америка сама устроила себе этот манхэттенский инфаркт для того, чтобы буквально одним поворотом руля вдруг изменить все течение истории. И началось. Экономическая возгонка через перевооружение. Глобальная перетряска с кличем о возмездии. Новый регламент отношений. Сегодня очевидно, что Америка действительно ищет опоры в нас больше, чем в правительстве ее величества... И тут же наши власти почувствовали свою востребованность и выстроили новый проект внешней политики. Быть может, он сложился как бы по оперативным размышлениям. Меня не оставляет ощущение, что вокруг сотворяется множество оперативных экспромтов, как будто бы наша резидентура, заметив счастливую карту, бросилась делать игру...

А.П. Я не думаю, чтобы Америка искала опоры в России. Просто та часть американской дипломатии, которая построена на интеллектуальном, психологическом подкупе и обольщении (а это очень сильный компонент политики Запада по отношению к России, и этот компонент действовал и в случае Горбачева, и в случае Ельцина) продолжает действовать. И в эту ловушку поймали Путина, который слаб, молод, не пресыщен почестями, ему нравится фигурировать в “большой восьмерке” среди самых великих масонов мира. Россию заманили в очередной капкан. Есть такие цветы болотные — нарядные, красивые, куда залетает маленькое насекомое, они потом захлопывают свой цветок и насекомое переваривают.

Если уйти от метафоры, то очень важно зафиксировать следующее. По возвращении Путина из Штатов, мы можем четко сказать, что кончился его так называемый державный проект. Завершилась та надстройка, с которой он выступал в своем первом послании к Федеральному Собранию, поражая всех раздвоенностью концепции. Когда он предлагал строить экономику на ультралиберальных началах под куполом с фреской державности: двуглавый орел, воспоминания о великом Советском Союзе, гимны, употребление слов “народ”, “империя”, “Петр I” — весь набор этой политической бижутерии, которая пленила истосковавшихся по державным звучаниям. Теперь фреска эта, наспех написанная, осыпалась совершенно, и под ней открылось другое изображение, новый проект, который идеологически вошел в полное согласие с экономическим базисом глобализма.

Россия не только по своей природе стала олигархической страной, но она стала и страной, которая исповедует пока еще в провинциальном варианте, в очень таком унылом, блеклом, абсолютно таком волошинском варианте, философию неолиберализма и встраивание в подбрюшье Америки. Как детеныш кенгуру впрыгивает в брюхо своей матери, так и Путин впрыгнул в брюшной карман Америки.

В.Ч. Спасительный прыжок. То, что ты называешь “державный проект” Путина, — это платье короля на два сезона, шитое из невского тумана.

Страдающий манией народного мщения, Ельцин обзавелся надежным наследничком у Собчака и донашивал его за пазухой, скрывая от всех, и от “большой семерки” тоже. Западники имели право на подозрения, потому и щелкали медиа-зубами. Наследник же во имя самоутверждения имел право дистанцироваться от Барабаса Николаевича. А это легче всего достичь, сыграв долгожданную в стране патриотическую роль, да еще с бирюльками из просторечья и жаргона: он готов и “мочить в сортире”, ему и “выть хочется”...

Но спектакль проходит, акт за актом. И при свете дня людям становится все виднее: несмотря на патриотические заклинания, как лежал их завод на боку, так и лежит; как не было удобрений и солярки в поле, так и нет; как двигались цены в рост, так и движутся... Да еще в ускоренном темпе начали проштамповываться антинародные и совсем непатриотичные законы от имени президента и правительства — вот туман и стал рассеиваться.

Сколько можно, Путин еще поддерживает имидж патриота своими метаниями по стране. Где выйдет из машины, сделает ручкой, погладит ребенка по головке; где зайдет в дом, съест соленый огурец или в парке окунется в тазик с кефиром — дань традициям... Это “поддерживает имидж”, но не очень. Жизненные реалии все круче опрокидывают ходульные представления. И Путин возвращается к себе, к собчаковскому оруженосцу. Только в ином уже масштабе — глобальном. Как сказал поэт: “По миру скачет Дон КиБуш, а следом — верный Санчо Путин...”

А.П. Если уйти от всего этого дешевого пиара и пузырей страсти, то на поверхности останется допиливание советских ракет, истребление ядерной мощи. Американские войска пришли в Среднюю Азию и в Афганистан, где Карацупа вылавливал одиноких агентов, а генштаб царской России бился в Афганистане и в Туркестане, выдавливая оттуда англичан. Сегодня американские войска расположены в Кулябе, в Оше, в Узбекистане, в Кабуле, в Баграме. Это, конечно, чудовищное стратегическое поражение России на фоне того, что она одновременно уходит из Вьетнама, с Кубы. То есть мы оставляем свои стратегические площадки, приглашаем на них своего вчерашнего соперника. Россия продемонстрировала свою абсолютную подчиненность Штатам.

В то же время, ХХI век — это сформулировали политологи — будет веком соперничества Китая и Америки, холодного, горячего или теплого, но соперничества. Либо Штаты перемелют Китай, вырвут из него Синьцзян, Внутреннюю Монголию и Тибет, развалят его на дымящиеся глыбы, а потом займутся Индией. Либо Китай одолеет, выбросит свои огромные долларовые запасы и сотрет с лица земли Америку. В этих условиях Путин выбрал Америку, полагая, видимо, что пустая Сибирь, обезлюдевший Дальний Восток будут прикрываться не нарождающейся русской цивилизацией, а американскими “першингами”.

Путин выбрал Америку, что является колоссальной ошибкой. Он развязывает руки восточным соседям. Китай уже сейчас начинает смотреть на полупустую Сибирь как на зону своих будущих интересов. И ничто не застраховывает нас от того, что новая концепция поведения Америки в мире толкнет ее на стратегический союз с Китаем, на передел мира. Тогда Россия попадет по воле Америки в зону интересов Китая, и тот, по существу, спокойно войдет в Среднюю Азию, в Казахстан, в саму Россию.

В.Ч. А в случае, если это будет даже мирный передел, то здесь опять мы являемся разменной монетой, где Америка сделает колоссальные уступки Китаю за счет русской земли, за счет Сибири.

А.П. Но мирных переделов не бывало никогда. Даже распад Советского Союза, который как бы произошел без большой крови, без войны, чем кичатся “демократы”,— это непрерывная десятилетняя кровь и вымирание по миллиону русских людей в год. Цены на нефть стремительно падают и будут падать, американцы палец о палец не ударят, чтобы их удержать на выгодном для России уровне. Россия лишается своего козыря — нефтяного, сырьевого. Касьянов сытым баском уже во всеуслышанье заявляет, что, по-видимому, потребуются новые заимствования. Экономическая удавка опять стискивается на шее России.

В.Ч. Может быть, в благодарность за путинскую службу-дружбу американцы позаботятся о его рейтинге, сыграют немножко с Россией в поддавки, поднимут цены на нефть — ну, так, как Касьянов бубнит, и спасут наш бюджет.

Тем более вычерпывать наш бюджет — жестокий грабеж. Люди понимают: кредиты для расхищения брали банкиры и дельцы под гарантии Черномырдина и Ельцина, а расплачиваться теперь приходится бюджетными деньгами, предназначенными для нашего весьма скромного существования.

А.П. Сейчас Америка начала пополнять свои стратегические запасы нефти, и пока они не насытятся, цены будут низкие. России здесь ждать нечего. А поскольку они хотят устроить еще один “план Маршалла” в Афганистане, купив элиты афганские и обеспечив гражданский мир в разбомбленной стране долларами, то у них довольно мало остается ресурсов для того, чтобы купить еще и Россию...

Ну, а вопрос о том, кто урвал и кому расплачиваться, решается однозначно. Так называемой “элите” просто позволено безнаказанно жрать весь колоссальный русский потенциал. Вся инфраструктура власти в России такова, что народ остается под каблуком “элиты”, он не смеет бунтовать, а гарантии существования наших миллионеров — это Штаты, которые поддерживают их морально и политически.

Мне кажется, нужно перейти от такого несколько разбросанного и фрагментарного внешнего анализа к нашим внутренним делам, потому что это напрямую связано с ситуацией.

Итак, державный проект Путина испарился. Сырьевой проект Касьянова, позволявший существовать два года его кабинету, обеспечивал некоторое прибавление темпов роста. То есть росла не многоотраслевая наша экономика, а сырьевое обслуживание Запада. Меж тем идеология преуспевания была вброшена в общественное сознание. Со всех углов кричали и кричат, что растут доходы населения. Они действительно очень быстро растут, но лишь у 5% хозяев и прислуги, а 80% населения могут только радоваться, что другие богатеют. Этот нефтяной, сырьевой касьяновский проект тоже терпит сейчас крах.

Два года при Путине-Касьянове заводы стояли, производство было сведено к нулю, народ не работал, рабочая сила распихана по тюрьмам. В самом деле, молодые люди вместо того, чтобы учиться, работать, служить — воруют, грабят, убивают. Если бы все те парни, что сидят сейчас в тюрьмах, были у станков, за штурвалами в самолетах и на кораблях, в гарнизонах, в лабораториях, в КБ, в университетах, то другая бы была в стране экономика.

В.Ч. Народ уже догадывается, что в хозяйственных делах страны его крупно надувают. Никто: ни правительство, ни олигархи, ни иностранные инвесторы,— не собирается вовсе российскую экономику развивать, ее примитивно откачивают. И потоками ценнейшего сырья, и финансовыми потоками. На службу именно этой откачки, на обслуживание воров страны мобилизуются ныне кремлевская идеология, законодательное обеспечение. Текут, мол, деньги туда, куда им удобней — куда удобней ворам страны, следовало бы сказать.

Что это за бюджет, где половина средств предназначена для выплаты по долгам хищников, а другая половина — на дележ по крохам всем “бюджетникам”? Не закладывается ничего на развитие производства, науки, человеческого обустройства, обороны страны. Щедро проплачиваются лишь всякие реформы. А реформы эти — слом остатков могучей некогда страны. И чтобы дорушивание проходило менее заметно, чтобы не возбуждалось протестное негодование людей, устраивается отвлекающий тарарам, создается рекламный психоз — все используется: от жизни “под стеклом” до криминальных сюжетов с членами “семьи”. Нам внушают, будто власть наводит порядок, борется с коррупцией, мздоимством, нас гипнотизируют детективами.

Ну, например, сейчас мы время от времени включаемся в судьбу ельцинского сатрапа Аксененко: вот его позвали, вот его допросили, вот он взял отпуск. “Канальные” интриги влекут дальше: следите — вернется или не вернется. А в это время происходит самое ужасное. Происходит раздрай великих магистралей мира. Тот проект, который проталкивал и Аксененко, и Греф по реформам железных дорог,— может быть, самое большое преступление верхушки МПС. Но не за это ее преследуют. Люди ежедневно сталкиваются: снимаются поезда, отрубаются целые города от тепла и света, закрывается инфраструктура на магистралях, подскакивают тарифы. Власть тут безмолвствует, сознавая, что она совершает преступление. А народ не может объединиться, чтобы защитить свои интересы. Так у нас уж складывается: если шахтерам плохо, то железнодорожники молчат. Если железнодорожники гибнут, то моряки спокойно на это взирают... Нет консолидации, не чувствуется организующей силы. У левых партий нет широкого влияния в рабочей среде, а профсоюзы погрязли в своих верхушечных разборках и становятся легкой добычей властей, позволяя им вытворять все, что они замыслили.

Реформы вступили в новую стадию слома хребта. Это касается и электросетей, и железных дорог, и военно-промышленного комплекса, и недр. Идет передел, дележ. При этом сами олигархи стараются поставить точку в имитации пресловутой разборки с ними. Они создают свои “кодексы чести”, стараются подчистить все “хвосты”, на которые наступали им совсем недавно. Если, скажем, еще 5 лет назад мы могли наблюдать, как какой-нибудь вороватый чиновник бегал от прокуроров по Европе с десятью тысячами долларов, то теперь всеобщее мздоимство, коррупция стали нормой. И проходит все это под аккомпанемент судебной реформы, принятия всяких кодексов.

А.П. Американцы также решили не тревожить Кремль угрозой постоянных коррупционных скандалов. Прекратились разговоры о русской мафии, об отмывании денег через “Бэнк оф Нью-Йорк”. Видимо, это постоянная дестабилизирующая Кремль, управляющая Кремлем коммуникация на время погашена. Дан карт-бланш большим и малым ворам. Отток теневых денег за рубеж усиливается. Рушится еще один миф о новой путинской элите, миф о рыцарях без страха и упрека, которые пришли из Петербурга, о смершевцах, которые будут наводить порядок в ельцинской олигархической чиновничьей среде. Все эти так называемые чекисты, которые валом валят и продолжают валить во власть, в политику вслед за своим чекистским лидером, демонстрируют абсолютную некомпетентность, все они беспомощные, скверные организаторы-управленцы, не знают новой экономики, к тому же очень жадные, нечистые на руку. Новая элита сейчас стремительно обогащается. Они расширяют рынки сбыта вооружения в Китай, в Иран не для того, чтобы за счет вырученных денег построить новые самолеты, новые подлодки, создать новое поколение оружия, а для того, чтобы опять же набить себе карманы. Они торопятся, как будто их пустили на час.

В политологической среде циркулирует сейчас формула о том, что якобы “семья”, когда давала Путину власть, взяла с него ряд подписок. Среди тех условий, наряду с иммунитетом Ельцина, сохранением курса, кадрового состава, Чубайса, был пункт, что срок президентства Путина не будет вечным. Начинаешь понимать эскапады Березовского, который настаивал, что Путин может исчезнуть в один момент. Мы не понимали, что его могло снести, какое цунами. Теперь этот момент просматривается. В недрах фабрики президентов, которая существует в Грановитой палате, замечены уже другие фигуры, молодые, но уже успевшие встать на крыло. И я бы посоветовал нашему читателю, вообще нашей публике не зацикливаться на путинских рейтингах — заработали новые инкубаторы. Красноярский край, в частности, думаю, будет полигоном для проверки на будущего президента новых, молодых, никому пока еще не известных фигур.

Ну, а что же на фоне всего этого творится в нашем достославном движении, в нашем патриотическом монастыре?

В.Ч. В нашем монастыре все пишут уставы... Боюсь, скоро каждому из нас выдадут по уставу, и наше движение станет вовсе неподвижным. Вопрос твой, Александр Андреевич, конечно, риторический и весьма трудный. Осеннее наступление скорее не было, чем было. Семинары, конференции, конгресс — это не наступление, это большие посиделки, притом дорогостоящие. В них нет нерва жизни, не видно главного действующего лица — народа.

У народа — беда. Вчера у него отобрали заводы и фабрики, привели в запустение поля и фермы, лишили медпомощи и детских пособий. А сегодня — отменяют поезда на работу, отключают свет, отбирают землю, душат жировками, выталкивают из квартиры... А мы отгородились частоколом параграфов. Регистрируемся, перерегистрируемся. Какие-то коллежские регистраторы, а не народные предводители.

Мы обронили знамя борьбы за землю. Весь народ с весны до осени гневно гудел: от подъезда к подъезду, от избы до избы прокатился самодельный референдум “Нет купле-продаже земли!” Мы не помогли в полной мере выплеснуться этому гневу перед лицом зашоренных реформаторов. Не пустили весной Грефа на трибуну в Госдуме — отлично! Надо было не допустить позорного голосования осенью в Совете Федерации. Вот где люди жаждали услышать голос “красного пояса”. Ты посмотри — достаточно было кубанским патриотам во главе с народным лидером Кондратенко вместе с губернатором края Ткачевым заявить: если Закон о земле начнет проводиться в жизнь на Кубани, то люди возьмутся за вилы и сам губернатор станет во главе этого протеста,— как задергались шустрые либералы, как засуетилась власть! Надо повсеместно помочь избирателям разобраться — кто от их имени штампует антинародные законы.

А завтра то же самое будет с принятием правительственного КЗоТа, с ломкой пенсионной системы, с распродажей магистралей и электросетей. Осеннее наступление, можно сказать, развивается только со стороны кремлевской администрации и касьяновской команды, наступление против трудового народа, против беднейшего населения страны. Его обобрали до нитки и законами, предписаниями обязывают: утопающий, позаботься о себе сам.

Власть реформаторов и псевдопатриотов стремительно теряет доверие народа. Даже в неравной борьбе с оголтелым капиталом и коварным чиновничеством народ побеждает в политической схватке на выборах. Спасение страны люди связывают с патриотическим движением, с левым крылом. Эта волна покатилась уже дальше Волги и Кубани. Вслед за Белоруссией, Молдовой свое слово сказала и Болгария... Теперь делами надо оправдать доверие... Поминалась Кубань. Заметны перемены в Ивановской области, которую возглавил коммунист Владимир Тихонов. И владимирский губернатор Николай Виноградов, и тульский Василий Стародубцев подтверждают свои обязательства перед избравшими их людьми...

А.П. Ты очень мягок к губернаторам, которые выступают на выборах как красные, а после выборов становятся розовыми или просто никакими. Я бы высказал более жесткое отношение.

Когда коммунисты были у власти в Советском Союзе, они объяснялись с народом на весьма конкретном языке. Например, коммунисты построили Магнитку. Или Комсомольск-на-Амуре. Или, к примеру, выиграли Великую Отечественную войну. И партия говорит народу: это сделано, это выиграно. Или, например, проложили дорогу в космос, победили туберкулез в стране, создали плеяду блестящих фильмов... И с этим тоже выходили к народу. И народ говорил: молодцы! Мы пойдем дальше ковать, пахать или летать на самолетах.

Сегодняшняя компартия лишена возможности побеждать туберкулез, строить заводы и создавать великие произведения искусства. У нее осталась одна функция, с которой она может выйти к народу. Это выборная программа. КПРФ не является революционной партией в этом смысле. Ни одной баррикады за 10 лет КПРФ не построила, ни одного своего мученика, за исключением Варенникова и Макашова, не создала. Ее практика политическая — это конституционное законопослушное движение к выборным урнам. Она выбирает. Непрерывно выбирает. Весь ее мобилизационный ресурс направлен на то, чтобы своих немолодых членов ориентировать на выборы. И несмотря на подтасовки, подкуп, хулиганство власти, несмотря на жуткий прессинг власти, удается избрать своего человека.

По существу, избрание красного губернатора или кандидата, обязавшегося соблюдать правила нашей политической борьбы, заменяет нам Магнитку, построение атомохода или зерносовхозов на целине. Это наше единственное достижение. И когда вдруг этот красный губернатор после того, как он избирается, становится по существу апологетом капитализма, голосует за куплю-продажу земли, начинает стремительно распродавать олигархическим структурам остатки госсобственности, забывая свои обязательства перед народом,— это чудовищное свинство. Это политически травмирует людей, превращает все выборы в пустяки, в безделицу, обессмысливает напряженный пафос политической схватки.

Ни я, ни ты, как люди, возглавляющие патриотические газеты, не чувствуем поддержки ни губернаторов, ни наших товарищей по партии. Мы много раз говорили в наших с тобой беседах: партия должна создать свою экономику. У нее есть возможность создать реальную, открытую, красную, партийную экономику, используя для этого инфраструктуру губерний, где наши товарищи сидят на финансовых потоках. И эти финансовые потоки обязаны направлять не на коррумпированных чиновников, а на красных хозяйственников, бизнесменов, отечественных товаропроизводителей. Фактически этого не происходит. Мы не пользуемся поддержкой. Наши газеты задыхаются от нехватки средств, и товарищи по существу ничего не делают для развития инфраструктуры печати.

Лидеры патриотов постоянно провозглашают, что у нас тысячи газет! Что это за газеты?— я спрашиваю. Если бы у нас были тысячи мощных патриотических изданий, страна была бы совсем другой. А поскольку нет экономики, нет и финансов, питающих прессу.

Вообще, пренебрежение наших коллег к прессе, к информации свидетельствует о старомодном безнадежном невежестве, непонимании, что общество давно уже информационное. Если факт не попал в информационное поле, он не факт, он просто случай, микроскопическое событие. Повторяю, до сих пор отношение руководства нашего движения к газетам является показателем их зрелости, адекватности времени. Если этого нет, то — застой, деградация, старомодность. В прессу надо вкладывать всю энергию, а не водить хороводы, не создавать жалкие фестивали, где Кобзон соседствует с Шафераном. Жуткая эклектика! Нужно создавать свою культуру — авангардную, красную, наступательную, наполненную энергией, антиглобалистским пафосом. Это можно сделать только с помощью своих красных театров, а не тех, которые сидят на дотации у Лужкова и ставят бесконечные вишневые сады или дяди вани. Должен быть красный Брехт, бурное развитие наших газет, своя радиостанция, эфир. А для этого должна быть своя экономика.

В. Ч. Красный губернатор в системе разворованной страны — это вообще само по себе великая драма. У этого человека, попавшего во враждебную среду, нет ни опыта маневрировать, ни новых кадров, ни плана, и очень часто он легко перемалывается режимом. Но у этих людей все-таки имеются политическая воля, энергия, что выражается именно в победном участии в политической схватке.

Я не согласен насчет того, что патриоты — стареющие люди. На выборах мы видим целые молодые города, голосующие за нас. Видим, как все более трудовая интеллигенция разворачивается в сторону патриотики. Даже тогда, когда мы проигрываем где-нибудь в Иркутске, мы должны сознавать, что опираемся на половину области и должны работать с этими избирателями.

Теперь что касается экономики. Мне кажется, что дело не только в красных губернаторах, но и в самом мышлении в партии. У нас мышление построено на каком-то макроуровне. Мы увлечены глобалистикой, делаем проекты для страны, содружеств, континентов. Но у нас нет проекта для конкретного хозяйства. Мы не можем подобрать умирающую фармацевтическую фабрику и вместе с муниципалитетом, областной администрацией взять ее под свою опеку. Или какой-нибудь совхоз. У нас до этого не доходят ни руки, ни мысль. И это грустно. Потому что мы позволяем расточительно расходовать тот кадровый ресурс, который создала советская власть. Он ведь на исходе. Мы все говорим о техногенных катастрофах. А нас подстерегает катастрофа в системе производительности труда. Все доходит до очень низких ступеней падения, как в гражданку. Этот процесс очень трудно восстановим. Стахановых среди “идущих вместе за пепси” не сразу найдешь. Утрачены школы производства, конструкторства и науки. Здесь, кстати говоря, место и роль наших инициативных активистов-академиков из компартии, левой оппозиции.

А.П. Тесто всходит, когда в нем есть дрожжи. Теста может быть много, но оно будет холодным, если в него не кинут дрожжи. Народ может быть огромный, но он будет тихим, потому что нет пассионариев. А любая химия историческая связана с катализатором. В нашем движении очень мало катализаторов. У нас люди, повторяю, не пассионарные. Ты говоришь: интеллигенция, выборный процесс... Мы видим, какие лица. Есть лица пассионарные — сверкают глаза. Есть лица тихие, кроткие, умеренные. Есть вообще оскопленные политики.

Много мы с тобой говорили, и втроем, когда с Зюгановым беседовали, что необходимо конструировать ансамбль пассионариев, активные тенденции в НПСР. Мы бьемся над этим, но не получается. Я рад, счастлив, когда рядом с левым Зюгановым возникает не коммунистический, а абсолютно патриотический, государственный экономист-рыночник Глазьев. Но если бы эта двоица расширилась. Если бы она была украшена Кондратенко, который там, на Кубани, создает свое “Отечество”, создает свое очень пассионарное, патриотическое движение. Если бы Кондратенко вошел в НПСР и фигурировал бы рядом с Зюгановым и Глазьевым — как бы усилился этот компонент, как бы они были радостно встречены людьми, публикой! А если бы рядом с ними еще появился Ивашов, генерал, наш стратег, патриот, которого как бы выдавили из минобороны, из генштаба по указке Олбрайт! А если бы плечом к плечу с ними встал мой друг Гейдар Джамаль, который в эти грозные дни один бесстрашно на всех каналах демонстрировал свой исламский антиамериканизм!.. В этом же ряду вижу новую протестную волну в православии, которое уже изнемогает под золотыми ризами. Да взяли бы мы в свои ряды лимоновцев, эту молодую, очень страстную часть нашего молодежного движения, лидер которого сидит в тюрьме, а некоторые молодые его последователи — в казематах у Кучмы, у Назарбаева, в латвийских застенках! Тогда бы мы вскипятили наш остывающий котел, и я готов развернуть, может быть, на страницах газеты целую кампанию в защиту Эдуарда Лимонова — писателя, художника, отчаянного человека, яркого человека. Негоже нам отдавать его на растерзание фээсбэшным следователям.

В.Ч. Последнее время мы постоянно говорим о том, что тысячи молодых людей вливаются в ряды левого движения и компартии. Убежден, что среди них есть замечательные бойцы, будущие лидеры. Мы даже слышим их голоса на митингах. Но вожаков делают не словеса, а самоотверженные поступки, народное заступничество. Доверяем ли мы им такое? Вместе с тем нельзя забывать, как наши друзья, коллеги создавали героев, которые потом лопались как мыльные пузыри...

А.П. Согласен. Но этого бояться не следует. Среди молодежи есть очень искренние, серьезные люди. Им отвратительна эта слизь лжи, которая покрывает весь наш социум. Все кремлевские башни в этой слизи. И реставрированный кремлевский дворец, троны, построенные Бородиным,— все во лжи. Все словеса Путина, шутки, которые он произносит, все ухищрения администрации президента, вся экономическая лексика Чубайса и Гайдара, Немцова. Посмотришь — все это сверкает, блестит, но это не блеск таланта, правды, красоты, а тончайший слой слизи. Ложь пропитывает телевидение, оракулов, политологов. Карагановскую ложь невозможно слушать. Пустые шарики слов, которыми жонглирует на политической арене Никонов, угнетают. Они вызывают у молодых людей отвращение и отторжение. Молодые не хотят врать, они хотят жить по совести. Хотя, живя по совести, можешь угодить в Лефортово или в латышскую тюрьму, если ты хлестнул какого-нибудь лжеца по лицу гвоздикой. Но жить по совести — это открывать в себе огромный мир совести, который создает для человека, особенно для русского человека, ощущение встречи с чудотворным. Еще Кант говорил: совесть — это голос Бога.

Человек, живущий по совести, живет в Боге, приближается к Богу.

Дай Бог, чтобы я не ошибался. Это, по существу, новое моральное движение в среде наших молодых людей, и оно должно омыть нашу философию, практику, лексику.

В.Ч. Живущие по совести — куда определеннее, чем “Идущие вместе”. Вместе можно идти и на разбой, и стариков выметать из жизни. Действительно, перенасыщенность лживого бульона в обществе довольно быстро формирует протестные чувства. Мне кажется, что для того, чтобы как-то кристаллизовать эти ощущения, молодым нужно иметь доступ к честной литературе, к классическому искусству. Молодые изолированы от выработанного человечеством ценнейшего духовного наследия.

Последние десять лет не прошли бесследно. Сейчас в институты поступают молодые люди, которые в школе учились по учебникам Кредера. Изменилась вся система потребления духовных ценностей. Сам стиль жизни с преобладанием телекошмаров, дискотек, ночных клубов. Кинематограф и то уже не является воспитательным средством. Профессор из коммерческого вуза рассказывал мне, что студенты с удовольствием пишут рефераты на патриотическую тему. Им невмоготу уже месить лживые штампы. Гигантская машина неолиберальной пропаганды штамповала мозги всей стране, но, как оказывается, без гарантии на абсолютный успех.

А.П. Давай проведем в конце декабря совместный вечер — патриотический, протестный, на котором всю эту философию попробуем реализовать в выступлениях наших авторов. А потом сделаем спецвыпуск двух наших газет.

В.Ч. Согласен. Хорошая идея.

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 14 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

15

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]