РАВНОДЕЙСТВУЮЩАЯ, КОТОРАЯ СТРЕМИТСЯ К НУЛЮ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

РАВНОДЕЙСТВУЮЩАЯ, КОТОРАЯ СТРЕМИТСЯ К НУЛЮ

РАССКАЗЫВАЛИ мне, как ездили в Финляндию тогдашний губернатор Прикамья Юрий Трутнев и генеральный директор «Соликамскбумпрома» Виктор Баранов. Громадное впечатление произвела на них суперсовременная техника. Виктор Баранов тотчас стал прикидывать: несколько таких лесозаготовительных комплексов способны выдать больше древесины, чем иной леспромхоз. А забот меньше, чем с людьми.

Уж не тогда ли была предрешена судьба гайнских леспромхозов? И узкоколейных железных дорог? Выходит, зря старались в районной администрации, когда готовили аналитические записки с конкретными предложениями по развитию лесопромышленного комплекса? Похоже, что так. Иначе, зачем было руководителям «Соликамскбумпрома» приглашать так называемых независимых экспертов? Которые и доказали, что выгоднее сделать ставку на канадские машины, чем сохранять местные леспромхозы.

То есть будущее громадной территории эти эксперты видели совершенно иначе, чем руководители местного самоуправления. Потому что интересы бизнеса с интересами населения не только не совпадают — они ещё и в противоположные стороны направлены. Как два лица Януса. Как два разнонаправленных вектора, у которых равнодействующая стремится к нулю.

Хорошо, если бы речь шла о чисто условных векторах, о чисто математических величинах. Но мы говорим о людях. О тысячах жителей лесных посёлков. О лесозаготовителе Сергее Мелехине и его товарищах, научивших канадцев работать на канадской технике. О директоре предприятия «Верхнекамье-лес» Николае Анфалове, у которого душа болит за свой народ. О главном инженере Василии Кривошееве, который сказал мне, что хочет жить и работать именно на этой земле. О ясноглазых ребятах той самой Лесокамской школы, которые мечтают превратить свой посёлок в цветущий сад и готовы ради этого собственными ладонями согревать родную землю Пармы. Им всем нужна другая равнодействующая, которая не сводила бы к нулю шансы на будущее благополучие Гайн.

Что же получается? Кто позволяет соликамским бумажникам действовать вопреки жизненным интересам района, в котором они арендуют значительную часть лесов?

— Вопрос не к нам, — уточняет глава Гайнского района Николай Останин. — Судьбу наших лесов решают в Перми.

Верно, решают в правительстве, в агентстве по природопользованию Пермского края. Но разве в правительстве не могут поправить самого большого и самого влиятельного арендатора гайнских лесов?

— Поправить? А закон? — задает встречные вопросы знакомый чиновник. И кладёт передо мной Лесной кодекс России.

И тем самым дает понять, что с точки зрения лесного законодательства мои вопросы — чисто риторические. «Соликамскбумпром» победил в аукционе на право аренды лесов? Однозначно. Выложил деньги за пользование природными ресурсами? В полном объеме. Какие ещё могут быть претензии?

С точки зрения нового Лесного кодекса — никаких. Стало быть, тема исчерпана…

До чего короткий получился разговор. Почему же раньше этот чиновник охотно делился со мной своими предложениями на тему социальной ответственности бизнеса? Да хотя бы вот почему: по старому Лесному кодексу аренда лесов предоставлялась не на аукционной, а на конкурсной основе. Соискателям аренды приходилось брать на себя конкретные обязательства по социально-экономическому развитию территории. Новый Лесной кодекс узаконил абсолютное главенство бизнеса. Частный интерес стал выше интересов общественных. Денежная сторона дела — важнее соображений морали. Коммерческая прибыль — весомее человеческой жизни.

Кто же придумал такие законы? Было бы занятно на этих людей посмотреть. Кажется, я размышлял вслух. Потому что чиновник хмыкнул: он бы сам не отказался на этих людей посмотреть. Только их долго искать придётся. Нынешний Лесной кодекс в значительной степени «срисован» у заграницы. У кого только не заимствовали идеи и нормы: у Швеции, Финляндии, Германии, Канады…

А как насчёт Соединённых Штатов Америки?

— У Америки тоже взяли. Это само собой, без Америки мы — никуда.