Прозрачный омут: взгляд со стороны

Прозрачный омут: взгляд со стороны

328

329

С интересом прочел статью «Прозрачный омут Академинторга» 330 , напечатанную в 43-м номере «Троицкого варианта». О проблемах, обсуждаемых в этой публикации, мне в общих чертах известно: хотя я уже давно работаю в Северной Америке, но часто бываю дома и поддерживаю товарищеские отношения со многими учеными в России. Недавно мне пришлось обсуждать публикацию в ТрВ с одним из достаточно хорошо известных западных специалистов. Этот человек представляет на постсоветском пространстве крупную фирму — производителя исследовательского оборудования (по понятным причинам, своего имени и названия фирмы он просил не упоминать).

С его слов, в публикации ТрВ всё описано верно, и в сходных условиях приходится действовать не только его компании, но и конкурирующим фирмам. Любопытнее всего то, что ситуация в России представляет собой разительный контраст с другими странами бывшего СССР. На Украине, в Белоруссии и даже в Молдавии система закупок представляется вполне понятной, прозрачной и в целом близкой к общепринятой. Под определенное техническое задание объявляется тендер (что, конечно, широко практикуется ныне и в России, но суть дела, как обычно, кроется в деталях). Условия тендера размещаются в Интернете и доводятся до сведения фирм, которые могут осуществить поставку требуемого оборудования. Образуется комиссия, которая ведет переговоры с потенциальными поставщиками. Переговоры ведутся как о технических параметрах, например уточняется и корректируется конфигурация прибора, обговариваются условия монтажа и т.п., так и о цене, т.е. происходит торг. Состав комиссии известен, и решение принимается и подписывается конкретными людьми. В таких странах, как Эстония (но не Украина), в состав комиссии включаются независимые западные специалисты, не связанные с производителями оборудования. При подведении итогов тендера пишется обоснование, которое доводится до сведения всех фирм-участников, так что каждой фирме становится известно, какое место она заняла в конкурсе и на основании каких критериев было принято решение. На взгляд моего собеседника, решения эти часто бывают неоптимальными: как правило, в погоне за ценой упускаются из виду такие факторы, как, например, качество гарантийного обслуживания и т.п. Но по крайней мере критерии выбора оказываются представлены на всеобщее обозрение, что делает невозможной такую ситуацию, когда оборудование продается по цене, в 1,5–2 раза превышающей аналогичные предложения конкурентов. В итоге, заключил мой собеседник, отпускные цены в странах постсоветского пространства совсем иные, чем в России. Что же касается России, то система закупок, существующая в России, самая непрозрачная среди восточно-европейских государств. Контракты заключаются при помощи фирм-посредников («фирм-помощников», по выражению моего собеседника), о методах которых остается только догадываться. «Наверное, страна такая», — вполне по-русски завершил разговор коллега, и на этих его словах мы невесело посмеялись.

Что же касается моего личного опыта в зарубежных странах, то он относится как раз к ЯМР-спектрометрам, о которых достаточно много написано в публикации ТрВ. Тут необходимо сделать некоторые пояснения. ЯМР-эксперименты программируются и анализируются с использованием многих сотен компьютерных команд (как обычных инструкций языка программирования C, так и специализированных макросов). В результате спектроскописты, привыкшие работать на спектрометрах фирмы «Вариан», как правило, весьма неохотно переучиваются на спектрометры системы «Брукер» и наоборот. Тут проявляется обычный и естественный человеческий консерватизм. В такой ситуации, кажется, можно было бы предположить, что исход конкурса будет, как правило, предрешен: лаборатория, работающая на спектрометре фирмы «Брукер», предпочтет и в будущем приобрести спектрометр той же фирмы. Тем примечательнее тот факт, что на деле это не так. Коммерческие заявки от «Брукера» и «Вариана» рассматриваются самым серьезным образом, и если одна из компаний предлагает существенно более привлекательные условия, то эта компания и выигрывает конкурс, несмотря на неудобства, связанные с переобучением. Этому я сам неоднократно был свидетелем, был и непосредственным участником этого процесса. Как можно легко предположить, конкуренция прямо и непосредственно ведет к снижению цены. Например, чтобы вписаться в заданный бюджет, компании могут предложить поставить клиенту магнит, который в течение нескольких лет до этого использовался фирмой-изготовителем для тестирования датчиков. Качество этого магнита нисколько не уступает тому, что только что вышел из сборочного цеха. Цена же может отличаться на несколько сотен тысяч долларов. Такие примеры можно приводить и дальше.

Существуют ли на Западе «откаты»? Сказать, что ничего подобного не существует вовсе, было бы не совсем точно. Обед в дорогом ресторане, где представитель фирмы угощает потенциального клиента, вписывается в обычную практику. Один из коллег со смехом вспоминал случай, произошедший с ним при закупке дорогостоящего оборудования. В тот день он задержался на работе и возвращался к своему автомобилю позднее обычного. Открывая дверь машины, он к своему ужасу увидел надвигающуюся на него из темноты огромную тень. При ближайшем рассмотрении тень оказалась представителем одной из конкурирующих фирм, на плече у которого была водружена коробка с кофейным автоматом. Каковой и был вручен моему знакомому в качестве сувенира стоимостью в несколько сотен долларов. Но, пожалуй, можно смело утверждать, что дальше подобных «сувениров» дело не заходит, да и этот пример является скорее исключением.

В качестве некоторого обобщения я высказал бы такую мысль. В нашей области (спиновая спектроскопия) в России работает много талантливых, знающих и преданных своему делу ученых. Конечно, состояние дел во многих лабораториях сложное, но возможности для развития есть. В моем понимании, основным препятствием для восстановления и развития нашей науки являются как раз такого рода системные проблемы, которые описаны в публикации ТрВ. Способные и энергичные завлабы вынуждены тратить своё время и энергию на решение «политических» проблем либо просто заниматься тривиальными административными вопросами, и это часто губительным образом сказывается на исследовательской работе. Чтобы исправить эту ситуацию, на мой взгляд, нужны некие структурные преобразования, которые наше государство вполне в состоянии провести. Такие преобразования потребуют времени, и, очевидно, ожидать от них настоящей отдачи невозможно раньше, чем через годы, а по большому счету — десятки лет. Но, как известно, и Москва не сразу строилась, и хочется думать, что постепенно необходимые изменения, в том числе и в системе закупок научного оборудования, будут происходить.

Николай Скрынников,

Associate Professor Chemistry Department, Purdue University, USA