Об опасном соблазне

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Об опасном соблазне

section class="box-today"

Сюжеты

Молодые демократии:

Фестиваль конкурентных девальваций

Сало — сила

/section section class="tags"

Теги

Молодые демократии

Вокруг идеологии

Долгосрочные прогнозы

Политика на улице

/section

Распад Украины предсказывают всё больше самых разных голосов. Понятно, из того, что некое предсказание делается модным, не обязательно следует, что оно так-таки и сбудется. Но ведь сама частота таких разговоров играет заметную роль: мысль о разделении Украины исподволь становится привычной. И это естественно, поскольку всё труднее верить посулам оппозиции, будто внеочередные выборы президента и парламента успокоят страну. С чего бы? Ведь закончатся очередные внеочередные в точности тем же, чем все прежние: победитель будет с грехом пополам устраивать половину страны и категорически не устраивать другую половину. Не может же такое длиться вечно!

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

То есть могло бы — и сверхдемократические майданы так и сбирались бы один за другим — кабы не проза жизни. Но страна-то — фактический банкрот. Все знают, что экономика Украины в кризисе: долги, там, падение гривны. Менее известно, что кризис это не локальный — типа «со всяким случается», а тотальный. На целом глобусе — не считая, кажется, двух-трёх самых кровавых недогосударств в Африке, Украина — единственная страна, экономика которой сегодня меньше , чем была в начале 90-х, то есть сразу после развала СССР. В начале нового века страна пустилась было оживать: статистика показывала темпы роста под двадцать. Но тут случился первый Майдан — и с таким ростом оказалось покончено. Второй Майдан, нынешний, если и подразумевает выход из экономической Марианской впадины, то я не способен углядеть, какой именно.

Одной из коренных причин неудач стали, похоже, границы новой Украины. Ведь в тех границах, которые для неё нарисовал Сталин и округлил Хрущёв, самостоятельному государству существовать очень трудно: границы-то и были так проведены знатоком национального вопроса в первую очередь для того, чтобы Украинской ССР никогда и в башку не взбрело жить самостоятельно. Отошедший Киеву набор территорий не объединишь ничем, кроме возведённого в национальную идею отталкивания от России. Сначала оно происходило в сравнительно мягкой форме («Украина — не Россия»), но потом сбылся грустный афоризм честертоновского отца Брауна: можно держаться на одном и том же уровне добра, но никому никогда не удавалось удержаться на одном уровне зла. Пошло вытеснение русского языка и русских школ, свирепая антирусская пропаганда по всем каналам — кому интересно, в сети всего этого навалом, — а там уж и открытый бандеровский нацизм. Всё это, наверно, было по сердцу национальной интеллигенции и на руку зажравшемуся олигархату, но Украина продолжала по любому случаю голосовать надвое — и деградировать.

Вообще-то случалось, что страны вылезали и из таких ямищ — если у них доставало ума и упорства. Теоретически говоря, может вылезти и Украина. Возможно, Киев сумеет и впредь держать в одной стране два различных и по языку, и по нравам, и по вере народа; но в сложившихся — и продолжающих суроветь — обстоятельствах это требует всё больших сил. Внутренние же игроки — что провластные, что майданные, что боевики — слишком слабы. Первые вяло кунктаторствуют, третьи — бесчинствуют, пока не встречают отпора, вторые, кажется, вообще ничего не могут. А поскольку Запад неприкрыто и жёстко поддерживает вторых, то именно им, скорее всего, и предстоит рулить Украиной в ближайшее время, что не внушает особых надежд. Впрочем, персоналии тут дело семнадцатое. Прежде всего на поддержание единой Украины нужны деньги. Очень большие деньги — и нужны они даже в самом идеальном случае будут довольно долго. Запад ведь тоже не хочет распада Украины: она нужнее ему целиком. И деньги — повторяю, большие деньги — у Запада при желании нашлись бы, но желания такого явно нет. Может, и дадим (говорят они), но только новому правительству, уже проведшему непопулярные реформы. Как такое правительство должно будет выживать политически? Не задавайте глупых вопросов. Россия в роли главного спонсора выступать, мне кажется, не должна — да ей и не дадут. Не для того вся каша заварена. Вот и выходит, что в самом сердце географической Европы образовывается огромный кусок, вежливо говоря, недоуправляемой земли. Это большой и очень опасный соблазн — и многие уже заинтересовались разными этой земли кусками.

Официозы и полуофициозы заинтересованных стран продолжают, конечно, говорить о единой Украине, следующей демократическим путём (или сбивающейся с него — неважно), но из менее зашнурованных источников вместо демократии и прав человека стали выбиваться на поверхность мотивы совсем иного рода. Так, в Румынии (повторю: по сообщениям газет — не более того) подготовили оперативный план, который прямо так и называется «Романия Маре»: войска войдут на территорию Украины «при нарастании хаоса» — и притом без согласования с НАТО. Для защиты там проживающих румын, сами понимаете. А турецкая газета указывает, что в случае дальнейшей дестабилизации Украины Турция сможет рассчитывать на переход Крыма под её управление. Мысль не новая: Кучук-Кайнарджийский договор и всё такое — но как её не вспомнить сейчас! В планируемом обращении крымского парламента к Кремлю за защитой явно скажется этот мотив. А венгерские власти продолжают помаленьку выдавать паспорта жителям Закарпатья. Когда (если) у соседей начнётся, Венгрия сможет очень активно защитить права венгерского меньшинства. И так далее — без конца. Нет смысла перечислять теоретически возможные варианты подобного развития событий — тем более что ни один из них ни при каких обстоятельствах не может быть выгоден России. А возможно, и не только России: сто лет назад неизмеримые мировые беды начались с гораздо меньшего.

Другое дело, что у России, сколько можно судить, нет в распоряжении ни одной новой идеи, как ей действовать в украинском кризисе. Не представляю себе, что мы можем и надеяться найти, пока не начнём говорить о правах ли русских на Украине, о том ли, что русские сегодня самый большой разделённый народ в Европе, — словом, о чём-то, что даёт нам общепризнанные основания деятельно интересоваться происходящим у соседей. Захочет ли и сумеет ли Москва вести такие речи, сказать трудно.