Елена Антонова «ЗЕЛЁНЫЕ СВЯТКИ»

Елена Антонова «ЗЕЛЁНЫЕ СВЯТКИ»

Играет Плетнёв. Эти слова сегодня означают, что мы слышим игру Российского национального оркестра, управляемого его главным дирижером. Она говорит нам о его чувствах и мыслях, его понимании на наших глазах рождающейся музыки. Под внешней бесстрастностью дирижерской манеры — огонь с всполохами и протуберанцами, живая жизнь с ее постоянными открытиями и новизной. Это так увлекает, что ради того, чтобы еще раз услышать игру РНО "в редакции Плетнева", мы готовы нестись в любое время и место — лишь бы достало средств, физических и материальных.

Место, выбранное для концертного исполнения "под открытым небом" оперы Римского-Корсакова "Майская ночь", — Колоннада прославленной "подмосковной” усадьбы "Архангельское" князей Голицыных и Юсуповых, самых просвещенных и богатых людей своего времени, и вовсе близко: добраться туда можно даже на обычном московском транспорте. Так что преград для истинных любителей игры РНО и Плетнева нет, а интерес — огромен. Ведь к оперной музыке Михаил Васильевич обратился лишь в самое последнее время, так что перед ним и его слушателями — непочатое поле деятельности и эмоций. Заметки об этом новом начинании намеренно пишу с отставанием по времени. Все впечатления должны были отстояться, дабы не стать обычным репортерским сообщением об "элитном" музыкальном действе.

Итак, 28 мая всем гостям музея "Архангельское" предстояло провести конец вечера и начало майской ночи с музыкой оперы Римского-Корсакова, исполненной РНО, оперными солистами и Камерным хором Московской консерватории Бориса Тевлина под управлением Михаила Плетнева. Сразу замечу, что технические специалисты, призванные обеспечить нормальное течение концерта, не справились в полной мере с вмененными им задачами. Это в первую очередь относится к работе звукооператоров, которые лишь ко второму акту оперы сумели более-менее сносно озвучить весьма немалое пространство "зала под открытым небом". На 40 минут было задержано и начало концерта, в том числе из-за опоздания "элитной" части публики, прежде в концертах классической музыки не засветившейся, — эстрадных артистов во главе с Пугачевой и Галкиным, которые прибыли поддержать своего друга и кумира Николая Баскова, приглашенного спеть партию Левко. Все это вместе с весьма ощутимым холодом и тянущей с реки сыростью не способствовало хорошему настроению публики и заставило часть ее уйти после первого действия, что nonsense для концертов Плетнева.

"Майская ночь", вторая опера Римского-Корсакова, написанная им в 34 года, всегда вызывала у композитора живейшие чувства. В своей "Летописи" он, человек, не любивший распространяться на темы слишком личные, пишет: "Сюжет "Майской ночи" для меня связан с воспоминаниями о времени, когда жена моя сделалась моей невестой, и опера посвящена ей". Это и определило светлый весенний колорит оперы и ее тонкий аромат радостных любовных мечтаний. Тем более, что Корсаков и в пору писания "Летописи" продолжал так же нежно любить жену, как когда-то любил невесту. Либретто, составленное им самим, не отступает от повести Гоголя в развитии сюжета, но имеет свои нюансы. Композитор увлечен обрядово-игровыми песнями, славянским культом поклонения солнцу, что и вылилось во многие песенно-хороводные сцены и поверье о русалках, выходящих из воды во время "зеленых святок", приуроченных к Троицкой неделе, приходящейся нередко на конец мая. Все это бережно сохранено в редакции Плетнева по концертному исполнению оперы, где игре оркестра и хоровым песням, отлично спетым Камерным хором консерватории, отведено особое место. Несмотря на холод, хористы стойко держались и не подвели Плетнева.

О роли оркестра в этом концерте следует сказать особо. Уже увертюра, тонко и поэтично сыгранная им, настроила слушателей на тот единственный лад искренне-нежных любовных чувств, которые были близки композитору, хотя в нескольких частях "залы" она не была слышна так, как этого бы хотелось. В музыкальной картине "Украинская ночь", которой открывается третий акт, Плетнев сумел явить слушателям всю восторженную поэтику молодого Гоголя, посвятившего немало прекрасных строк природе своей родины. Казалось, что под ясным светом месяца звучит ночная тишина, которая вот-вот разрядится волшебной музыкой выходящих из вод русалок. Так, с помощью поэтики Гоголя и музыки Корсакова, Плетнев попытался несколько размягчить нашу задубевшую в городских джунглях душу. Эта "прозрачная оперная инструментовка во вкусе Глинки", которой композитор полностью овладел в "Майской Ночи" ("Летопись"), несла в исполнении РНО такую радость, что тут же по ее окончании хотелось слушать еще и еще.

В основу песен главного лирического героя оперы — Левко (Николай Басков) Корсаков заложил народные напевы. Любимую Гоголем народную песню "Солнце низенько" он сделал, несколько переработав ее, первой песней Левко. Вторая же его песня "Спи, моя красавица", восхитительная по выразительной, полной трепетной нежности мелодии, уже давно прославлена двумя нашими замечательными тенорами: Леонидом Витальевичем Собиновым и Сергеем Яковлевичем Лемешевым. Последнему, с его теплым проникновенным голосом, она стала даже своеобразной визитной карточкой. Басков же обе пленительные эти песни спел, просто демонстрируя выгодные качества своего голоса, который он временами откровенно насиловал неумеренным форсажем. Ни теплоты, ни эмоций — ничего, что говорило бы о чувствах и переживаниях его героя. Ни в одну сцену: ни с Ганной, где Левко рассказывает о судьбе погибшей Панночки, ни у пруда с русалками, — Басков не внес ни грана драматической игры. Да и на протяжении всего концертного действа он и вел себя не как оперный певец, а как артист стиля Pop. Даже холод стал для него поводом, чтобы выказывать себя не таким, как все: без стеснения выходил на сцену, попивая из стаканчика горячее питье. После сольных номеров раскланивался, принимая от поклонников букеты цветов, не обращая внимания ни на оркестр, ни на солистов. Нет, не выдержал он экзамена на звание оперного певца. Не его это дело, даже если, как утверждается в программке, он и окончил аспирантуру Московской консерватории с золотой медалью (такое в наши дни тоже бывает?!).

Среди солистов лучшим, на мой взгляд, был спевший партию Головы бас Мариинского театра, народный артист России Геннадий Беззубенков. Его подвижный, красиво окрашенный голос, приносящая радость ему самому роль далеко неглупого, но желающего во всем быть первым Головы, произвели незабываемое впечатление даже в этом, со многими накладками концертном исполнении оперы. А как задорно прозвучало трио "лучших людей" села, Головы, Писаря и Винокура, где Беззубенков — Голова задавал тон! И все это сыграно Беззубенковым искрометно и органично, в стиле ранних веселых повестей Гоголя.

Строки из "Воспоминаний" Сергея Васильевича Рахманинова, записанные им в Америке: "Как композитор, к какому направлению Вы себя причисляете? — Прежде всего к русскому. Я — русский композитор". "Трудно анализировать источник, вдохновляющий творчество. Так много факторов действуют здесь сообща. И, конечно, любовь, любовь — никогда не ослабевающий источник вдохновения. Она вдохновляет, как ничто другое". "Мне всегда казалось, что Россия, а прежде всего, Москва — это какой-то небывалый сгусток музыки, поэзии и вообще всех видов искусства". Не правда ли, эти безыскусные записи, оставленные великим музыкантом и очень честным человеком, на удивление синтонны духу наших записок. Как сам он — Римскому-Корсакову и Плетнёву.