Вячеслав Клыков: “СМЕЛОСТЬ И ВОЛЯ”

Вячеслав Клыков: “СМЕЛОСТЬ И ВОЛЯ”

1 августа в старинном городе Муроме, что во Владимирской области, на крутом берегу Оки открылся памятник русскому богатырю, святому преподобному Илье Муромцу. Событие это собрало великое множество народу. Представители столичных патриотических организаций, казачества, местной власти и духовенства тонули в толпе горожан и паломников, съхавшихся в Муром из соседних городов и деревень.

Сброс полотна с памятника вызвал в толпе восторг и ликование. Казалось, победительный дух гиганского воина, простершего ввысь мощную длань с мечем, передал- ся и людям, стоящим в тени огромной фигуры, которая соединила заросший речной берег и облака.

Глядя на бодрые и восторженные лица, слушая смелые речи, шутки и песни людей, пришедших к своему земляку и герою, уходила прочь тоска, возникала уверенность в собственных силах и в том, что у России есть будущее. Наши силы неисчислимы!

На вопросы "Завтра" отвечает автор памятника Илье Муромцу, скульптор Вячеслав Михайлович Клыков.

Корреспондент. Вячеслав Михайлович, памятник Илье Муромцу, установленный на берегу Оки в городе Муроме, весьма впечатляет, в том числе и своими размерами. Почему именно этот образ былинного богатыря вдохновил вас на столь крупномасштабный и сложный проект?

Вячеслав КЛЫКОВ. Илья Муромец — реальное лицо. Известно, что он родился в селе Карачарово. Я видел место, где, по преданию, стоял его дом. Видел родник, возникшей в том месте, куда ударил копытом конь Ильи Муромца. Мне посчастливилось прикоснуться к мощам Ильи Муромца, находящимся в Киево-Печерской Лавре. Я видел кисть его руки и померил ее со своею. У меня рука не такая уж маленькая, привычная к тяжелой работе. Но высохшая, потемневшая кисть Ильи Муромца оказалась на пять сантиметров длиннее моей. А ведь это мощи... При жизни, представляете, какая это была кисть? Какая лопата?..

Я больше склонен доверять летописям и былинам, нежели изысканиям современных историков. В былинах и преданиях иногда содержится большая правда, чем в самой жизни. На протяжении десяти веков жила любовь к этому герою. Илья Муромец — воин, защитник, первый казак России, святой инок. В нем воплощен народный идеал. Ведь еще Достоевский сказал о том, что русский народ надо судить не по тому, каков он есть в реальности, а по тому идеалу, к которому он стремится.

Создать Илью Муромца — такая задача встала передо мной после мемориала на Прохоровском поле и памятника маршалу Жукову. Здесь ясная и простая, без всяких полутонов, идея: встань за веру, русская земля!.

Корр. Наравне с благодарностью и почтением, которые к вам испытывают большинство национально мыслящих людей, раздаются также голоса скептиков. Последние говорят о "монополии Клыкова" в области монументального искусства. Однако, как нам представляется, ваши творения, установленные во многих уголках России, формируют своеобразную знаковую структуру. Быть может, в какой-то момент, когда русские люди начнут наконец-то собираться, именно вокруг монументов национальным героям возникнут "места сбора". И кто знает, быть может, на берегу Оки соберется дивизия имени Ильи Муромца.

В.К. Спасибо злопыхателям — они воспитали во мне мужество. Поговаривают, что я исполняю якобы госзаказ. Да вот только не было никакого госзаказа. Все свои "заказы" я изобретаю сам, а потом пробиваю их, чего бы это мне ни стоило. Это касается и Прохоровского поля, и Жукова, и Ильи Муромца. Что касается "мест сбора": мемориал на Прохоровском поле в районе Белгорода — одно из самых посещамых и любимых народом мест. Известно из истории, что после сражения на Прохоров- ском поле наши войска уже не отступали — только наступали, гнали фашистов до Берлина. Именно с Прохо- ровского поля началась рУсская Победа. Там была сломана военная машина врага. И вся его идеология была сломана. На открытии мемориала я сказал: "Подобно нашим предкам, давайте дадим себе клятву: с Прохоровского поля мы только наступаем!". Может, для кого-то эти слова покажутся слишком громкими и декларативными. Но я с Прохоровского поля только наступаю...

Корр. Вячеслав Михайлович, как на памятник отреагировали местные жители? Что означает для Мурома факт его установки?

В.К. Надо сказать, что памятник — не уездного масштаба. По высоте, от постамента до меча, это 21 метр. Стоит он на берегу Оки и виден с того берега. В Муроме возник центр, что градостроительно важно. Ведь на месте древнего муромского кремля стояло только "чертово колесо". Что касается местных жителей, то не успели мы открыть памятник, как все молодожены стали приезжать сюда — к Илье Муромцу. Поразительно, но никаких дурных разговоров не было. Кое-кто впервые узнавал, что Илья Муромец был их земляком. Многие не знали, что Илья Муромец — исторический персонаж, а не просто былинный герой.

Корр. Наша страна всегда удивляла мир способностью к концентрации и неожиданному сокрушительному победоносному рывку. Россия — страна "вертикального взлета". Но страдательных, жертвенных героев всегда у нас было больше. Быть может, нам сегодня не хватает именно победительного, наступательного начала, которое несет в себе образ святого воина Ильи Муромца.

В.К. Именно так. Хватит плакаться, копаться в себе. Нам нужна Победа. Муромец — победитель. Он одолел всех супостатов. Еще указал самому князю на его ошибки. Что касается "вертикального взлета"... Действительно, события в России будут развиваться по совершенно неожиданному сценарию. Не так, как просчитывают западные аналитики. Все произойдет совершенно нестандартно. Незаурядно. И нам нужно быть готовым к этому. Вот и все.

Корр. В Москве, на месте событий 93-го года, где "белые" и "красные" объединились, сейчас живет своей жизнью кустарный, но очень трогательный мемориал, посвященный тем дням. Что вы думаете о дальнейшем обустройстве этой территории, об увековечении памяти павших в черном октябре?

В.К. Я и мои друзья предлагали поставить на том месте храм Спаса на Крови. Но, как вы понимаете, власти могут сооружать чудовищные статуи Петра Первого или здания очередного банка с турецкими башенками. А строить храм на Пресне у властей нет ни средств, ни желания. Хотя проект этого храма уже готов. Колорит: белый и красный. Красный кирпич и белые проемы. Спас на Крови — белое и красное. Пора, наконец, сказать, что нет ни "белых", ни "красных",— есть одни русские люди. Русская Победа в том, что все русские поймут: у них нет другой страны, кроме той, что завещана им предками. Нам, русским, нужно почувствовать себя единым народом. Партийки, движения, кружки — это не суть русского дела. В конце концов, есть универсальная формула: самодержавие, православие, народность.

Корр. Вячеслав Михайлович, как вы работаете? Как возникает образ, как он воплощается в модели, в материале?

В.К. Человек я очень выносливый. Когда "прокладываю", друзья не успевают подавать мне глину. Я все делаю сам, в том числе и каркас памятника. Конечно, мне помогают, но я не поручаю работу "увеличителям", которые по полгода меряют точки, втыкают штыри. Памятник, его размеры, пропорции я вижу глазом. Таким образом, сокращается примерно в десять раз время его исполнения. Если Господь Бог дал мне глаз художника, то для выполнения замысла нужны только смелость и воля. Иногда я импровизирую уже в размере, не обращая внимания на первоначальный эскиз. Масштаб должен быть взят максимально точно. Нужно учитывать все: ландшафт, среду... Когда объект получается больше, возникает насилие — насилие над средой. Когда меньше — ощущение слабости, недостаточности. Сла- ва Богу, с размером, с масштабом я никогда не ошибался. Наверное, это от природы. Образ созревает в голове. Это самый интересный период. В это время я ничем внешним не интересуюсь. Не могу встречаться с друзьями, читать газеты. Только думаю, бесконечно мысленно просчитываю, прокручиваю варианты. Когда вдруг приходит уверен- ность в том, что ход найден, я больше не сомневаюсь и делаю все возможное для осуществления одного только варианта. Ибо в нем я убежден и готов отстаивать его на любом уровне.

Корр. Вы — состоявшийся художник. Интересно было бы узнать, кто вам более всего близок в русском и мировом искусстве. Есть ли у вас учителя, авторитеты?

В.К. Конечно, есть. У каждого художника есть идеал, к которому он стремится, которому на каком-то этапе подражает и поклоняется. Мне скоро шестьдесят лет — фактически старик. Но до сих пор я преклоняюсь перед гением итальянца Джакомо Манцу. Я — православный человек, он — католик. Но его искренность, отношение к делу, мастерство, артистизм вызывают у меня чувство восхищения. На становление меня как художника, безусловно, повлиял Александр Тереньтьевич Матвеев. Очень люблю его — как скульптора и как прекрасного русского человека.

Близок мне Шарль Деспьо. По пластике импонирует и Аристид Майоль. Скульптор работает в основном с такими анемичными материалами, как, например, бронза или гранит. Задача состоит в том, чтобы в каждом куске его трепетала жизнь... Названные мастера этого достигли.

Вопросы задавал

Андрей ФЕФЕЛОВ