Владимир Карпец -- Битва за историю

Владимир Карпец -- Битва за историю

Каждый год, когда наступает июль, мысленный взор неизбежно — вновь и вновь — обращается к Ипатьевскому подвалу. Почему? Как допустили?

Нет — сознательно к этому привели. Не большевики, явившиеся лишь слепым орудием, и даже не вездесущие масоны, и даже не британское посольство. Хотя, конечно, роль и место всех этих сил известны. Речь идёт о той самой "Россиикоторуюмыпотеряли", которая, казалось бы, была призвана отстаивать своего Царя и которая, по словам В.В.Розанова, "слиняла в два дня. Самое большее — в три… Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей". Мы не будем сейчас разбирать вопрос о том, имело на самом деле место "отречение" императора от престола или нет. Сегодняшние историки и исследователи П.Н.Мультатули, А.Б.Разумов и другие не без оснований утверждают, что никакого отречения не было.

"Я поняла и понимаю ненависть к Нам Гучкова, Керенского и других, но за что Нас так ненавидят такие лица, как генерал Корнилов, которого так обласкал Ники? Вы знаете Меня давно и знаете, что Я себя умею держать в руках, но в тот час, когда генерал Корнилов с красным бантом рядом с пожалованным ему Ники орденом Св. Георгия вошел ко Мне и сказал Мне: "Гражданка Александра Феодоровна Романова, встаньте и выслушайте повеление Временного правительства", — у Меня потемнело в глазах" — писала в дневнике царица-мученица Александра Феодоровна. Уже позже один из этих прапорщиков так называемого "Корниловского ударного полка" сочинил песню, где звучали такие слова: "Мы былого не жалеем, Царь нам не кумир!" Корнилову так понравилась песня, что он попросил переписать ему текст. Когда осколок снаряда поразил генерала, на его окровавленной груди сподвижники обнаружили клочок именно с этой песней.

Или великий князь Кирилл Владимирович: "Вместе с любимым мною гвардейским экипажем я пошёл в Государственную думу, этот храм народный… смею думать, что с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно в свободной России и мне… Впереди я вижу лишь сияющие звезды народного счастья". И еще: "Исключительные обстоятельства требуют исключительных мероприятий. Вот почему лишение свободы Николая и его супруги оправдываются событиями…" Даже М.В.Родзянко говорил: "Красный цвет не к лицу Вашему Высочеству".

Но самой главной, поистине судьбоносной вехой стала измена царю высшего духовенства. "Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни" — так начиналось сразу же появившееся "Обращение Св. Синода ко всем чадам Православной российской церкви" Сегодня феномен "церковной измены" подробно исследует доктор исторических наук Михаил Бабкин, только что выпустивший книгу "Священство и Царство". Но даже и раньше вновь открытые (или просто замолчанные) документы раскрывали правду. Вот слова из "Воззвания к воинам от лица архиепископа Ярославского Агафангела (Преображенского), пастырей и ревнителей православной веры г. Ярославля" от 19 марта 1917 года: "Доблестные воины, славные граждане Великой России! Пробил час народной свободы… Заблистали повсюду ласковые, полные жизни и силы лучи свобод — свобода веры, свобода слова, свобода собраний, свобода союзов и братств". А 26 марта архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) на пастырском собрании в Новгороде говорил: "2 марта подписан акт об отречении бывшего императора от престола… Двести лет православная церковь пребывала в рабстве. Теперь даруется ей свобода. Боже, какой простор!"

"Но Церковь? — спрашивал В.В.Розанов — Раньше их было "32 иерея" с желанием "свободной церкви", "на канонах поставленной". Но теперь все 33333... 2...2...2...2 иерея и под-иерея и сверх-иерея… стали вопиять, глаголать и сочинять, что "церковь Христова и всегда была, в сущности, социалистической" и что особенно она уж никогда не была монархической, а вот только Петр Великий "принудил нас лгать".

В чем здесь дело? Куда делся тот "союз" между царем и духовенством, о котором внушала советская пропаганда с одной целью и антисоветская — с другой. Похоже, его и не было. Причем, в отличие от, например, военных, отречение от царя в среде духовенства носило вполне идеологически обоснованный характер: оно опиралось прежде всего на Ветхий Завет с его очевидным предпочтением "судейства" царству в древнем Израиле. Были и другие мотивы. Современный историк богословия Н.К.Гаврюшин говорит о самом знаменитом архиерее той поры митрополите Антонии (Храповицком): "Борьба Антония за восстановление патриаршества была проникнута незримыми папистическими идеями. Его нескрываемой мечтой было такое положение Церкви в государстве, при котором патриарх мог "затмить царя". В "Докладной записке" Св. Синоду о патриаршестве он утверждал, что не стоит "толковать ни о каких соборах, ни о возрождении духовной школы, ни о возрождении прихода, пока не будет патриарха". Гаврюшин говорит о "никоновском папизме".

Всё завершилось подвалом Ипатьевского дома. Это была полночь Русской истории.

И сегодня, когда нам навязывают потомков "императора Кирилла" или же идею т.н. "сильной Церкви" (в смысле силы не духовной, а количественно-материальной, организационной и даже финансовой — идея не православная, не апостольская), мы вновь и вновь задаем себе вопрос: "На Чьей всё это крови?"

Ducat Palace iii