НАЦИОНАЛЬНАЯ ЭЛИТА Геннадий Зюганов

НАЦИОНАЛЬНАЯ ЭЛИТА Геннадий Зюганов

Язык дан людям, а в особенности дипломатам и политикам, для того, чтобы скрывать свои мысли. В последнее время стало, например, очень модно рассуждать об “элитах”. Куда ни кинь, везде толпятся “элиты”: центральные, региональные, отраслевые и т. д. Тем не менее, многочисленные писания на эту тему мало что дают для прояснения сегодняшней смутной ситуации, а вот затемняют многое.

Характерен сам контекст, в котором чаще всего оно встречается. Это прежде всего “борьба элит” — драка за влияние, за раздел и передел остатков народного достояния. Читая статьи “элитологов”, часто ловишь себя на мысли, что Россия в их понимании — всего лишь поле боя соперничающих кланов, декорация на политической сцене, не имеющая самостоятельной ценности.

Французское слово “elite” (от глагола “йlire” — выбирать) означает отборную часть чего-либо. Оно употреблялось у нас до недавних пор в основном в семеноводстве и животноводстве. Проникновение его в сферу общественных понятий началось тогда, когда социальное расслоение, неравенство и несправедливость перестали восприниматься, как нечто ненормальное и постыдное, подлежащее сокрытию от глаз народа. “Сливкам общества” потребовалось благозвучное самоназвание — естественно, “престижное” и “заграничное”, и оно было скоро найдено. Кстати, от этого же корня происходит еще один термин современного новояза — “электорат”.

Сегодня “элита” — собирательное выражение для обозначения привилегированных социальных групп, синоним всякого рода олигархий, номенклатур, мафий. Они с радостью напялили на себя новый титул, скрывающий убожество содержания и придающий ему блеск “избранности”. В отношении всей этой публики народная мудрость не питает, впрочем, ни малейших иллюзий, глася: “из грязи — в князи”.

Для обозначения такого рода явлений ничего лучшего, кроме “элиты”, действительно, не придумаешь. Однако если говорить о людях, действительно составляющих цвет нации, общества и государства, пользующихся общественным влиянием и моральным авторитетом благодаря своим личным заслугам перед народом, — то для таких людей, будь то рабочий или политик, военный или учитель, писатель или врач, ученый или священник, — для них в русском языке и в нашей общественной традиции определения найдутся.

Например, “знатные люди”. Одно из многих его значений очень близко и к понятию “элиты”. Но характерна сама сущность этого слова, отражающая глубокое смысловое различие знатности и элитарности. Если от “элиты” и “элитарности” — прямой путь ко всякого рода “расам господ” и “богоизбранным народам”, и ко всем видам расизма, то “знатный” — это известный, видный, уважаемый, пользующийся доверием, отличный, славный.

В этом понятии нет ничего ни от римского нобилитета (благородства происхождения, прирожденности заслуг), ни от буржуазной аристократии денег: всех этих, как иронически выразился однажды Маркс, “выдающихся колбасников” и “влиятельных торговцев сапожной ваксой”. Общественное утверждение высоких достоинств человека русский язык и отразившееся в нем миропонимание возложили на признание их его друзьями, товарищами и соотечественниками.

Да, бывает родовая знать, но бывает и трудовая: знатная доярка, знатный проходчик, водитель, ученый. Сегодня эти понятия советского времени вызывают у некоторых лишь презрительную ухмылку. А зря. Конечно, самые высокие слова могут быть оскоплены лицемерием и казенщиной, что нередко случалось в былые времена. Но глубинный их смысл от этого не утрачивается. Он в том, что общественный вес гражданина состоит прежде всего в его моральном авторитете. Не место красит человека, а человек — место.

“ВЫШЛИ МЫ ВСЕ ИЗ НАРОДА…”

Есть иерархия социальная, в рамках которой самовыражаются “элиты”, и есть иерархия нравственная. Последняя не признает официальных чинов, и отсюда еще одна ключевая, исконно русская категория — разночинность. Настоящая знатность тождественна антикастовости. Лучшая часть общества — это лучшая часть всех, без исключения, общественных групп и слоев “сверху” и “донизу”. Слова на памятнике, воздвигнутом на Красной площади — “Гражданину Минину и князю Пожарскому” — прекрасно это иллюстрируют.

Хорошо, если социальная и моральная иерархия совпадают. И хотя нигде и никогда этот идеал не был пока достигнут, если общество продвигается к нему — значит оно здорово. Когда же движение происходит в обратном направлении, это признак того, что общество больно, причем одной из самых опасных и тяжелых болезней.

Такой болезнью страдает сегодня Россия. Выражаясь научным языком, в России существенно повреждены каналы вертикальной социальной циркуляции. Сложилась система отбора и продвижения “наверх” по критериям, не имеющим ничего общего с интересами всего общества.

Слова знаменитой песни “Вышли мы все из народа” превратились в злую пародию на чиновников и новоявленных миллиардеров. Оторванность от народных корней, народных традиций и национальных святынь стала той питательной почвой, на которой распустились ядовитые цветы политиканства и безудержной демагогии. Понятия бескорыстия, честности, преданности делу и верности идеалам для них превратились в пустой звук. Бал правят корысть и тщеславие, приспособленчество и изворотливость, беспринципность и карьеризм.

К примеру, опросы Центра комплексных социальных исследований показывают — почти 70 процентов экспертов считают, что важнейшим фактором, способствующим сегодня личному обогащению, является “должность, занимаемая до начала реформ”. А свыше 90 процентов называют в качестве этого фактора “связи”, обусловленные такой должностью.

Среди качества, необходимых сегодня предпринимателю, чтобы разбогатеть, эксперты на второе место, вслед за чисто коммерческими способностями, ставят… “неразборчивость в средствах и нечистоплотность”! При этом “порядочность и добродетельность” в такой табели о рангах находится аж на… пятнадцатом месте, имея рейтинг всего в 6 процентов, пропустив вперед “изворотливость” (десятое место) и “жестокость и эгоизм” (одиннадцатое место). Те же эксперты в 50 процентах случаев называют главным фактором, способствующим личному обогащению, “связь с криминальными структурами”, а около 80 процентов из них считают, что “большинство россиян стали богатыми, пользуясь несовершенством закона”.

Новая российская “демократура”, вылупившаяся из порядком подпорченного горбачевского “номенклатурного яйца”, безответственна и лишена глубокого понимая своего долга. Не удивительно, что в такой атмосфере личные и клановые интересы получают весомое преимущество перед общенациональными нуждами. Торжествует “психология временщика” с ее гаденьким лозунгом: “Урвать побольше, спрятать подальше, а там будь что будет…”

Как же так: в России по-прежнему много хороших, умных, честных, талантливых людей, а наверх шумной ватагой устремилась самая нечистоплотная публика?

Известно крылатое выражение, верно характеризующее суть отношений, на которые опирается истеблишмент Соединенных Штатов: “Что хорошо для “Дженерал моторс”, то хорошо и для Америки”. У нас же этот принцип пока не работает, и неизвестно заработает ли вообще. Патриотическое предпринимательство остается до сих пор редким исключением. Превращение его в правило весьма проблематично в условиях продолжения экономического курса президента и правительства. Что хорошо для нынешних “элит”, вовсе не обязательно хорошо для России. Причину тому следует искать как в социальных и экономических условиях современной ситуации, так и в исторических особенностях развития нашей цивилизации.

Эта особенность в том, что “элитарность” как таковая враждебна российскому духу, российской государственности. Я далек от мысли идеализировать отечественную историю, приписывая ей извечную гармонию. Наоборот, то, о чем идет речь, возникло в силу сочетания крайне противоречивых и весьма жестких факторов. Но и потери связаны с приобретениями — такова историческая диалектика. Она тонко раскрыта А. Пушкиным в одной из его заметок по русской истории.

При Петре I, писал он, “все состояния, окованные без разбора, были равны перед его дубинкою. Все дрожало, все безмолвно повиновалось. Аристокрация после его неоднократно замышляла ограничить самодержавие; к счастию, хитрость государей торжествовала над честолюбием вельмож, и образ правления оставался неприкосновенным. Это спасло нас от чудовищного феодализма, и существование народа не отделилось вечною чертою от существования дворян. Если бы гордые замыслы Долгоруких и проч. совершились, то владельцы душ, сильные своими правами, всеми силами затруднили б или даже вовсе уничтожили способы освобождения людей крепостного состояния, ограничили б число дворян и заградили б для прочих сословий путь к достижению должностей и почестей государственных… Нынче же политическая наша свобода неразлучна с освобождением крестьян, желание лучшего соединяет все состояния противу общего зла”. (Все выделения в тексте мои. — Авт.).

Такова “демократия несвободы”, определявшая классовые взаимоотношения на протяжении большей части российской истории, обусловившая общность судьбы “высших” и “низших” сословий. Русское дворянство было “прижато” самодержавным деспотизмом к народному телу, и при всех противоречиях, разделяющих общество, оно оказалось ближе к народу, чем где бы то ни было на Западе. Здесь корни особого, отличного по своему происхождению от буржуазного, характера российского национального и народного единства, столь ярко проявившего себя и в 1612, и 1812 годах, и во многих других событиях. Здесь корни народности культуры “высших” классов, благодаря которой представители знатнейших родов становились “зеркалом русской революции”, зеркалом крестьянской России. Послушаем еще одного гения нашей литературы. Вот как рисует Лев Толстой русскую плясовую Наташи Ростовой.

“Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, — эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, — этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, неизучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро-весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел, и они уже любовались ею.

Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять все то, что было в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке”. Не в этом ли секрет, почему Ленин так любил перечитывать сцену охоты из “Войны и мира”?

Россия с честью выходила из самых ужасных испытаний, когда лучшие представители “высших” классов “умели понять все то, что было во всяком русском человеке”. Когда они умели понять также и то, что своим развитием обязаны не случайности рождения в кругу “элиты”, а тем, что оно куплено трудом миллионов безвестных и безграмотных людей, перед которыми “элита” всегда останется в неоплатном долгу.

И, наоборот, все кризисы и смуты в России знаменовались не ослаблением элиты, а усилением “элитарности” высших классов и сословий, превращением их в касту, оторванную от народа, все более замыкающуюся в своих эгоистических интересах. Последний наглядный тому пример — превращение советской партийно-государственной номенклатуры в “элиту”, отгороженную от реальной жизни и как закономерное следствие — предательство ею интересов страны.

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ

Главной заслугой Петра можно считать создание механизмов, обеспечивших резкое обновление национальной элиты. Это было достигнуто в первую очередь благодаря знаменитой петровской “Табели о рангах”, которая позволяла любому одаренному россиянину, проявившему свои способности на ниве служения Отечеству, получить как личное, так и потомственное дворянство.

“Первоначальная концепция социального устройства имперской России, — пишет современный историк, — была достаточно продуманной и стройной. Лишенные старых местнических амбиций, дворяне беспрепятственно выделяли из своих рядов лучших представителей на ключевые государственные посты, сообразуясь в первую очередь с личными качествами претендентов, а не с родовыми заслугами именитых предков. В результате государство вскоре получило в свое распоряжение весьма значительный “кадровый потенциал” высококлассных чиновников и военачальников, дипломатов и администраторов, деятелей науки и культуры”.

Более того, такая система некоторое время даже сохраняла весьма высокий, по тем временам, уровень своеобразного социально-политического равенства. Любой дворянин являлся таким же крепостным у государства, как крестьянин у помещика. От государственной службы было невозможно уклониться, а срок ее и вовсе не оговаривался — служи, пока ноги носят.

Сложившийся в результате этих правил баланс интересов различных сословий оказался весьма эффективным и предопределил быстрый всплеск русской державной мощи. В течение XVIII столетия Российская Империя стремительно превратилась в мировую державу, окончательно закрепив за собой ту роль “геополитического баланса”, которая и до сих пор ею пока не утрачена, несмотря на все катастрофы последних лет…

Однако уже во второй половине XVIII века социальный механизм дворянской России начал давать серьезные сбои. Дворянство, получившее к тому времени массу новых льгот, превратилось в замкнутый привилегированный слой и перестало наравне с другими тянуть общее “сословное тягло”.

Это понудило самодержавие к очередным реформам, суть которых заключалась в попытке сформировать новую элиту на бюрократическом основании государственного чиновничества. Такая замена была практически завершена Николаем I, создавшим за время своего царствования довольно стройную и последовательную систему учреждений государственного управления, заменившую структуру, господствовавшую в этой области со времен Петра. Российское самодержавие приняло, таким образом, свою окончательную, чиновничье-бюрократическую форму.

Но социальный дисбаланс, доставшийся новой элите в наследство от прежних “высших классов”, оказался для нее непреодолимым препятствием. На протяжении всего XIX века внутриобщественные, межклассовые противоречия в России нарастали, несмотря на отчаянные попытки государства взять развитие ситуации под контроль. Ни “Великие реформы” Александра II, ни “контрреформы” Александра III, ни учреждение Государственной думы Николаем II не спасли страну от социальных катаклизмов. Национальная элита Российской Империи не сумела выполнить свою главную функцию — обеспечение приемлемого уровня социальной справедливости в обществе — и была закономерно сметена волной революционного взрыва 1917 года.

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

Роль кузницы национальной элиты в СССР выполняла Коммунистическая партия. С ней непосредственно связаны все успехи советского периода нашей истории, она же несет и львиную долю ответственности за провалы и неудачи этой эпохи.

Внутри одной партии — РСДРП-ВКП(б)-КПСС — практически с самого начала существовали два антагонистических течения. Одно рассматривало “эту страну” лишь в качестве вязанки хвороста для разжигания “пожара мировой революции”, другое — любило Россию как свою самобытную историческую Родину с ее великим прошлым и не менее великим будущим.

В течение семи десятилетий советской власти преобладающее влияние в стране приобретали попеременно представители то одного, то другого течения. Этим в первую очередь и объясняется противоречивый и неоднозначный характер деятельности той национальной элиты, которая вплоть до развала СССР в 1991 году осуществляла руководство страной.

Да, именно партийная элита стояла во главе процесса индустриализации, в кратчайшие сроки превратившего отсталую сельскохозяйственную страну в мощную промышленную державу. Да, именно ее представители обеспечили мобилизацию всех ресурсов во время Великой Отечественной войны, поднимали бойцов в атаку со словами: “Коммунисты, вперед!”, руководили послевоенным восстановленим народного хозяйства и сделали СССР мировой сверхдержавой. Именно под руководством партийной элиты в стране была создана не имеющая в мире аналогов система социальной поддержки населения, гарантировавшая людям на деле, а не на бумаге право на труд и стабильное пенсионное обеспечение, бесплатное медицинское обслуживание и качественное образование…

Но это лишь часть правды. Как говорится, “из песни слова не выкинешь”. И мы должны отдавать себе отчет в том, что “раскулачивание” и политические репрессии, погромы церквей и идеологический догматизм — плоды деятельности все той же партийной элиты. Не будем лукавить: и нынешний кризис в значительной мере является результатом того, что советская элита “эпохи застоя” оказалась несоответствующей своему высокому призванию, допустив в свои ряды лицемеров и карьеристов, готовых на любое предательство ради богатства и власти.

Как это могло случиться? В реальной жизни роль каналов, позволяющих талантливым и энергичным людям добиваться “успеха в жизни”, поднимаясь на самый верх социальной пирамиды, играют определенные институты, которые есть в каждом обществе. Основных каналов вертикальной социальной циркуляции — шесть. Это — армия, школа, церковь, культура, народное хозяйство и политика.

Нельзя не заметить, что постигшая страну национально-государственная катастрофа прямо совпадает хронологически и логически с усилением “элитарности” во всех сферах общества.

Армия равнодушно взирает на разрушение государства, которому присягала. “Элитные” (называть их гвардейскими уже язык не поворачивается) части палят из танков по Дому Советов. Выпускники “престижных” учебных заведений, деятели “культуры для немногих” составляют костяк пропагандистской машины, работающей на разрушение страны и растление нации. Номенклатура предает государство, целиком поглощенная увлекательным занятием — конвертацией власти в собственность и обратно. “Красные директора” приватизируют и пускают во всеобщую распродажу остатки промышленного потенциала.

Вся наша смутная эпоха может быть названа эпохой “великого предательства элит”. Когда страной управляют младшие научные сотрудники, ворье и пьяницы — стреляются академики.

АРМИЯ

В России армия с древнейших времен являлась настоящей кузницей кадров для национальной элиты. И это не случайно.

В ходе формирования единой, централизованной и независимой российской государственности русскому народу пришлось воевать без конца. Специалисты подсчитали, что только за первые четыре столетия, с 1055 по 1462 годы, летописи насчитывают 245 известий о нашествиях на Русь и военных столкновениях. Из 537 лет, прошедших со времени Куликовской битвы до момента окончания Первой мировой войны, Россия провела в боях 334 года. За это время ей пришлось 134 года воевать против различных антирусских союзов и коалиций. Причем одну войну она вела сразу с девятью врагами, две — с пятью, двадцать раз ей пришлось воевать против трех противников и тридцать семь — против двух.

В советскую эпоху венцом славы и доблести армии стала победа в Великой Отечественной войне — самой кровопролитной в истории человечества. В нашу историю золотыми буквами навечно вписаны имена многих воинов и полководцев, ставших олицетворением лучших качеств национального характера. Александр Невский и Дмитрий Донской, Суворов и Кутузов, Ушаков и Нахимов, Жуков и Рокоссовский стали благодаря своему полководческому гению национальными героями. И за последние десятилетия Вооруженные Силы СССР выдвинули множество блестящих администраторов, ученых, политиков и дипломатов.

Что же теперь?

На протяжении короткого срока страна уже пережила две трагедии — 1991 и 1993 годов — в результате которых безопасность и целостность Отечества понесли огромный, трудновосполнимый ущерб. Невиданный материальный и моральный урон нанесен и самой армии. Она влачит жалкое существование. Ее золотой фонд — офицерский корпус — находится на грани развала. Ее славные боевые традиции попраны и оплеваны, гарнизоны заброшены, а значительная часть “паркетных” генералов ельцинской выпечки коррумпирована и непатриотична.

Судите сами, может ли быть кузницей кадров национальной элиты армия, в которой офицеры по полгода не получают денежного содержания и вынуждены в свободное от службы время подрабатывать торговцами в ларьках? Армия, которую политики вынудили выполнять полицейские функции, заставив из танков расстреливать законно избранный парламент? Армия, у которой даже отсутствует официальная концепция патриотической идеологии? Командование которой политически разобщено, а кадровая система практически полностью парализована?

Как могло произойти такое? Ведь обычно столь бесцеремонно обращаются только с разбитыми армиями, с армиями, которых не уважают. Да, приходится признать горькую правду. Не уважают армию, пассивно взирающую на предательское разрушение государства, которому она присягала. Не уважают армию, позволяющую в упор расстреливать из танков избранную народом законную власть.

Армия — это не просто вооруженные отряды. Армия — это прежде всего идея, моральная категория. Для русского, советского солдата и офицера тяготы военной службы всегда облегчались сознанием своего высокого долга, верностью присяге, чувством чести и достоинства защитника Отечества. Без высшего духовного смысла ратного труда армия исчезает — остаются лишь “вооруженные формирования” неопределенного статуса. Им уже не помогут никакие реформы, никакие блага и регалии не уберегут от позора. Ими и впредь будут помыкать, их и впредь будут “подставлять”, их и впредь будут покупать и продавать.

Политическим временщикам и стоящим за ними “новым русским” сильная армия, способная надежно защитить коренные интересы страны, не нужна. Им нужна наемная военная каста — “элитные” спецчасти, стоящие не на страже рубежей Родины, а на страже их неправедно нажитых капиталов. Вооруженная сила нужна им не для защиты народа, а для защиты от народа.

Настоящая армия нужна только народу и государству. Однако народ лишен власти и ограблен. А государства, создавшего могучую Советскую Армию, более не существует. Люди в погонах обязаны спросить себя: все ли возможное ими сделано для того, чтобы сохранить Державу, чтобы защитить народ от унижения и разорения? Ведь только они могут дать армии то, что ей необходимо.

Главное, что нужно армии — это укрепить свой духовный стержень, без остатка проникнуться идеей служения Отечеству. Сегодня эта идея заключается прежде всего в том, чтобы армия стала гарантом прочного внутреннего и международного мира, гарантом народовластия, не допустила скатывания страны в хаос гражданской войны и неминуемо следующей за ней окончательной национально-государственной катастрофы.

ШКОЛА

Сегодня в Российской Федерации система образования и воспитания находится на грани уничтожения. Раньше государство считало ее финансирование своим святым долгом, а теперь — бросило на произвол судьбы в волны дикой рыночной стихии.

Болезнь поразила все ячейки, все этажи системы. Бесплатные детские дошкольные учреждения, львиная доля которых содержалась за счет преуспевающих предприятий, сегодня на грани полного исчезновения. Людоедские “реформы” разорили фабрики и заводы. Средняя школа влачит жалкое существование. Мы уже начинаем привыкать к тому, что учебник у детей — один на троих. Учителя не получают даже той нищенской зарплаты, которую им “отстегивает” от своих щедрот местная власть. Школьные помещения сплошь и рядом находятся в аварийном состоянии.

Не лучше обстоит дело и с высшими учебными заведениями. Профессорский оклад находится ниже черты бедности, а студенческой стипендии не хватает даже на пропитание. При этом большинство вузов ходит в вечных должниках, не имея возможности оплатить потребляемую электроэнергию и тепло. О развитии их материальной базы и говорить нечего. Процветают лишь несколько институтов, жестко ориентированных на коммерческие потребности рынка. Наверно, в этом нет ничего плохого, но сводить к рыночной конъюнктуре всю систему высшего образования — чистое безумие…

Некоторые полагают, что возрождение образования и науки будет связано у нас с открытием частных учебных заведений, особенно “элитарных”, для богатых или особенно одаренных, обучение которых оплатит государство. Однако опыт уже элитарного образования в СССР дал скорее негативный, чем позитивный результат. Специалисты выходили не выше среднего уровня, а дух кастовой замкнутости породил лишь понижение гражданской ответственности.

Не об особых питомниках для элиты нужно печься, а о подъеме общего уровня культуры самых широких масс народа.

ЦЕРКОВЬ

Религиозные структуры на протяжении всей человеческой истории занимали особое место в народной жизни. Именно в Церкви достигали вершин социальной пирамиды многие выходцы из самых низов. Рабы и беднейшие крестьяне, мелкие ремесленники и рядовые горожане, становясь служителями культа, получали возможность достигнуть самого высокого общественного положения. Достаточно сказать, что из 144 римских пап 28 были весьма простого происхождения.

В связи с этим одной из крупнейших ошибок политического руководства СССР надо признать его попытку вытеснить Церковь из жизни общества. Церковь, обессиленная многолетними преследованиями, расколами и нынешним нашествием заморских миссионеров, пока, увы, не способна в одиночку противостоять той духовной агрессии, которой сегодня подвергается наше общество. Проще говоря, духовная элита нации, наряду с военной и интеллектуальной, тоже еще не сформировалась и не стала реальной силой…

КУЛЬТУРА

Излишне говорить, сколь значительна роль художественной элиты в жизни современного общества, какое огромное влияние имеет она сегодня на людей благодаря массовому книгоизданию, развитию аудио и видеоиндустрии, возможностям телевидения и радио. Но что нынешние либеральные “мастера культуры” предлагают нам в качестве эстетических норм, в качестве образца для подражания? Смесь насилия и разврата, непомерного себялюбия и индивидуалистических извращений! Такая “культура”, оторванная от традиций и национальных корней, от нравственных идеалов и воспитательных целей, буквально на глазах превращается в свою противоположность.

НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО

Сфера материального производства всегда и везде являлась своеобразным фильтром, выделявшим наиболее инициативных и настойчивых, умных и изобретательных предпринимателей, которые затем пополняли ряды элитарных общественных групп. Приведу в пример слова президента корпорации “Мацусита” (товарные знаки “Panasonic”, “National” и др.): наша корпорация производит людей, а заодно — и электронику.

И Россия не являлась здесь исключением. Издавна ее хозяйственную мощь ковали такие люди, как Демидовы, поднявшиеся из простых кузнецов до крупнейших заводчиков, производивших в XVIII столетии свыше 40 процентов чугуна в стране. Путилов, прошедший путь от чиновника министерства финансов до крупнейшего промышленного магната. Королев, заложивший основы не только военного, но и народно-хозяйственного использования околоземного космического пространства. Одно лишь простое перечисление их имен может составить целую книгу.

Конечно, не все и не всегда в этой области обстояло благополучно. Плановое хозяйство, господствовавшее в Советском Союзе, наряду с очевидными плюсами — способностью создавать беспрецедентную концентрацию усилий на важнейших направлениях и хорошей управляемостью — имело и ряд очевидных недостатков. Главнейшими из них являются подавление свободной инициативы и чрезмерная бюрократизация производственного процесса.

Такая хозяйственная система, оправданная в экстремальных условиях военной опасности или промышленно-технической революции, к концу нашего столетия, конечно, нуждалась в модернизации. Однако, как бы то ни было, она позволяла формировать производственную национальную элиту, обеспечивавшую обществу в целом вполне достойный уровень жизни.

То, что сотворили с народнохозяйственной структурой России ее нынешние кремлевские вожди, иначе как погромом назвать невозможно. Под прикрытием лукавых призывов к “ускорению”, “перестройке” и “вхождению в цивилизованный рынок” они буквально до основания демонтировали все механизмы, обеспечивавшие развитие отечественного производства. На смену порушенному плановому хозяйству пришел не “цивилизованный”, а варварский рынок, в котором вольготно себя чувствуют коррумпированные чиновники, спекулянты и теневые воротилы. При этом, что самое печальное, оказалась безвозвратно подорвана нравственная мотивация труда.

Элита растет не в безвоздушном пространстве, а на определенной социальной почве, прежде всего экономической. Не вырастет государственно-ответственного слоя руководителей на почве грабительской экономики, правила которой диктуют необходимость разрушения, а не созидания.

ПОЛИТИКА

По идее, в современном обществе высший слой управленцев и руководителей страны должен формироваться с помощью разнообразных демократических механизмов, позволяющих выдвинуть на высокие должности политиков, обладающих наилучшими личными качествами и пользующихся доверием народа. От эффективности такого политического механизма зависит очень многое: жизнеспособность государства и национальная безопасность страны, ее международный авторитет и военная мощь, действенность власти и перспективы общественного развития.

К сожалению, жизнь показала, что в России такого надежного политического механизма сегодня не существует. Более того, политики, присвоившие себе в последние годы название “демократов”, делают все, чтобы не допустить народ к реальному влиянию на события, обманывая его подтасовками на выборах, дурача “средствами массовой дезинформации”, запугивая угрозой гражданской войны и “реставрацией тоталитаризма”.

К политической власти после развала СССР сплошь и рядом приходят люди, для которых она является или источником личного обогащения, или средством избежать неприятных вопросов правосудия о методах, с помощью которых такое обогащение состоялось. Гигантская распродажа национальных богатств страны, получившая глумливое наименование “приватизации”, сформировала целый класс — нуворишей-скоробогатеев, которые намертво вцепились во власть, видя в ней единственную гарантию сохранения своих неправедных миллиардов.

Расплодившиеся в неимоверном количестве политические партии бесстыдно паразитируют на благозвучных и эффектных лозунгах, зовущих к борьбе за народное благосостояние. На деле они зачастую действуют как заурядные лоббисты, помогающие своим финансовым “донорам” решать их эгоистические проблемы. В результате государственная власть едва ли не полностью утеряла понимание своего долга перед обществом, превратившись в сытную кормушку для ловких дельцов, разномастных авантюристов и политических проходимцев…

И здесь мы вновь должны констатировать, что начало разрушительного процесса необходимо искать еще в советском периоде, в отрыве власти от народа, выходе из-под его демократического контроля, в превращении правящего слоя в номенклатурную касту. Сегодняшнее положение лишь усугубило уродливые черты старого. Действующая Конституция закрепила самодержавие верховной власти, наделила фантастическими правами и мизерной ответственностью. А безответственность ни к чему хорошему еще не приводила.

НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ

Существование классовых “элит” — факт, но столь же бесспорный факт — противоречие их интересов интересам подавляющего большинства народа на всем протяжении предыстории. Задача коммуниста не в том, чтобы “оправдание предыстории” переносить на будущее, а в том, чтобы найти пути преодоления этого противоречия, когда развитие немногих покупается ценой угнетения большинства, подавления в нем способностей и талантов.

Наш путь — преодолеть социальные корни разделения на “верхи” и “низы”. Хотите иметь полноценную национальную элиту — позаботьтесь не об устройстве элитных теплиц и питомников, а о том, чтобы дух “элитарности” был изгнан из экономики и политики, из школы и армии, из науки и культуры. Чтобы восторжествовали сотрудничество и подлинное товарищество, чтобы каждый человек имел возможность свободно развиваться, каждый талант был поддержан государством.

Попробуем в заключение обозначить, какими качествами должна обладать настоящая, полноценная национальная элита для того, чтобы она могла удовлетворительно выполнять свое социальное служение — реально, а не на словах воплощая в себе “ум, честь и совесть эпохи”.

Ответственность перед народом, которая невозможна без контроля со стороны народа. А это, в свою очередь, возможно исключительно в условиях развитого и эффективного народовластия.

Ответственность должна быть всесторонней и полной: моральная наравне с политической, гражданской и, в случае необходимости, — уголовной. Но главное — такая ответственность должна предполагать ясность национального самосознания и понимание своего общественного служения как гражданского долга. Она накладывает в первую очередь дополнительные обязанности и уж вследствие того дает определенные права.

Только тогда, когда вне зависимости от положения отдельных лиц в обществе весь народ дышит и живет “едиными устами, единым сердцем”, возможно то сверхусилие, которое столь необходимо сегодня России для выхода из кризиса.

Реализм. Он заключается прежде всего в способности своевременно и ясно наметить очередные цели общественного развития — практически достижимые, исторически оправданные, последовательные и осознанные общественным мнением.

Нравственная чистоплотность. И все же надо твердо помнить и ясно понимать: только тогда, когда люди, стоящие у кормила государственной власти, контролирующие хозяйственную жизнь страны и средства массовой информации, будут готовы не на словах, а на деле “положить душу свою за други своя”, — у нас появится реальная возможность обуздать смуту и вывести Россию из кризиса.

Мировоззренческая зрелость. В том идеологическом хаосе, в который наш народ был ввергнут стараниями своих внутренних и внешних недругов, национальная элита должна выработать единое, целостное и самобытное мировоззрение. Лишь увлеченность великой идеей — идеей воплощения идеалов социальной справедливости и народной свободы, соборного единства, державной и духовной крепости — позволит обществу мобилизовать все свои ресурсы для преодоления нынешнего хаоса.

Наличие действенных механизмов очищения и самоочищения. После того как общество за последние годы стало свидетелем целой серии безобразных скандалов “в верхах”, после того как обвинения в коррупции самых высокопоставленных функционеров стали для нас будничной повседневностью, — необходимость таких механизмов столь очевидна, что не требует никаких комментариев. Главный из них, повторю еще раз, всесторонний контроль со стороны общества, недопущение сословной замкнутости, полная открытость и “прозрачность” по вертикали и горизонтали.

Неукоснительное соблюдение требований социальной справедливости. Речь не об уравниловке, а о том, что различие в положении дворника и бизнесмена может быть следствием их разного вклада в общественное благосостояние, а не результатом грабительского перераспределения материальных благ в пользу самых наглых.

Устойчивым и процветающим общество может стать лишь тогда, когда внутри него между различными социальными группами устанавливается баланс интересов. Когда общенациональные, объединительные, центростремительные силы получают явное преобладание над силами группового эгоизма — регионального, профессионального, этнического и политического. Только таким путем в современной России может быть реализован принцип социальной справедливости, являющийся безусловно необходимой предпосылкой для преодоления нынешнего кризиса.

Современное сверхсложное общество может стабильно существовать лишь тогда, когда эффективно и согласованно действуют все его ведущие слои и группы. России тоже нужен “полный набор” честных, ответственных профессионалов в политике и экономике, науке и культуре, во всех жизненно важных сферах. И, скажем, честные и ответственные банкиры с этой точки зрения потребны стране никак не меньше талантливых и волевых военачальников.

Пора признать — критерием полезности для общества того или иного индивидуума является не то, чем он занимается, а то — как он делает свое дело. И я хочу во всеуслышание сказать: уже сейчас во всех, без исключения, ведущих слоях современного российского общества существуют и действуют талантливые, инициативные, порядочные профессионалы, настоящие патриоты своего Отечества. И первоочередной задачей государства является забота о том, чтобы таких людей стало как можно больше. Здесь недопустимы догматические подходы. Единственным критерием должна служить практическая общественная и государственная польза. Ответственная власть просто обязана поддерживать все конструктивные общественные силы и всячески помогать их развитию и становлению.

Таков, на мой взгляд, нормальный, эволюционный путь воспитания мудрой, волевой и нравственно безупречной национальной элиты. Именно по этому пути и должна пойти Россия!