Александр Маслов УКРАЙНА ГАДАЛА... (К президентским выборам у соседей)

Александр Маслов УКРАЙНА ГАДАЛА... (К президентским выборам у соседей)

Происходящая на Украине предвыборная борьба имеет прямое значение для России как полигон, на котором опробуются новые политические технологии, противопоставляющие правых и левых социал-демократов. Стоит, правда, напомнить этим политтехнологам, что подобная “новизна” весьма относительна — те же модели опробовались в 20-х—30-х годах в Веймарской Германии. С известным результатом. Но в случае с Россией (и, надеемся, также с Украиной и Белоруссией) повторной удачи они не дождутся.

Кто будет президентом Украины? Подобный вопрос задается тем чаще, чем ближе 31 октября — день президентских выборов, странно совпавший с отмечаемым англосаксами днем нечистой силы под названием Хэллоуин.

Может быть, поэтому ежедневные шоу под патронатом президента: от концертов поп-звезд до бензинового кризиса — стали такой же привычной информационной жвачкой для обывателя, как и рассуждения о необходимости "стабильности", "интеграции в Европу" и "реформе фискальной политики". Занятное предвыборное шоу на тему плюрализма продемонстрировал и Верховный суд Украины, обязав Центризбирком зарегистрировать шестерых(!) из пятнадцати кандидатов в президенты (еще двух ЦИК зарегистрировал сам, не побрезговав явной натяжкой до миллиона необходимых подписей).

Не стоит гадать по поводу победы или даже реального участия совершенно непроходных кандидатов "зеленой", "желтой" и прочей окраски. Главные действующие лица следующего этапа выборов давно известны: действующий президент Кучма; левоцентристская коалиция: социалист экс-спикер Мороз, аграрий и нынешний спикер Ткаченко, экс-социал-демократ генерал Марчук и условно примкнувший к ним лидер нового Руха экс-министр Костенко; представители протестного электората: Симоненко (коммунистическая партия), Витренко (прогрессивные социалисты) и — единственная темная лошадка — мэр Черкасс Олийнык.

ЧТО БЫЛО?

Действующий президент, несмотря на явное преобладание в своем окружении выходцев из связанных с ВПК кланов (особенно днепропетровского), не представляет интересы только определенной региональной или отраслевой элиты. Он координирует деятельность государственных и квази-государственных монополий, имеющих доступ к стратегическим ресурсам и объектам, представляющим интерес для зарубежных контрагентов. Он же прямо контролирует силовые ведомства. Президент может рассчитывать на поддержку 10-15% лояльных к любому правящему режиму избирателей. Наконец, Кучма зарекомендовал себя как достаточно удобный партнер для США и — в меньшей степени — Евросоюза и РФ.

Слабыми сторонами действующего президента являются: подорванное доверие "базового электората" (индустриальные центры и сторонники союза с Россией), отсутствие свободы для популистского маневра, отсутствие негосударственных структур поддержки, а также резкий рост слабоуправляемого "протестного электората". Поэтому даже благожелательные прогнозы отдают Кучме не более 15-20% голосов в первом туре.

Но всеобщая убежденность в значительных фальсификациях результатов выборов и нарастающее давление на конкурентов позволяют ожидать увеличения доли голосующих за Кучму во втором туре.

Левый центр опирается на дотационные отрасли и регионы, преимущественно аграрные, и ориентирован скорее на протекционизм и рынки СНГ, чем на сотрудничество с Западом. Организационно и идейно аморфная коалиция имеет исключительные возможности для критики и маневра при использовании популистских программ и лозунгов, особенно на тему "наведения порядка". С другой стороны, коалиция уязвима в силу не только активных действий Кучмы, но и нечеткого распределения обязанностей между партнерами. Нынешнее ситуативное большинство (за кандидатов коалиции готовы проголосовать 20-25% избирателей и немалое количество "протестных" избирателей) во втором туре может просто не прийти голосовать за не вполне "своего" кандидата.

Протестный электорат, неспособный провести своего кандидата без поддержки одной из базовых групп, представлен очень разнородно.

Одну из политически активных групп составляют ориентирующиеся на компартию лица старших возрастов, которые весьма резко настроены против президента, но и не доверяют левому центру. Более или менее долгосрочные договоренности между коммунистами и президентом о взаимных уступках маловероятны. Как показали парламентские выборы, наблюдатели от компартии являются относительно надежным гарантом соблюдения процедур голосования. Кандидат от компартии, депутат Симоненко, может рассчитывать на голоса 10-15% избирателей, преимущественно в индустриальных восточных областях.

Вторая группа объединяет электорат прогрессивных социалистов, имеющих репутацию пропрезидентской партии. Ее опорой являются лица с высоким уровнем образования, занятые в бюджетной сфере либо самозанятые. Госпожа Витренко обладает личной харизмой, достаточно высоким опросным рейтингом и выдвигает жизнеспособную, хотя спорную экономическую программу. Реально она может рассчитывать на поддержку около 10% избирателей. В случае невыхода Витренко во второй тур, большинство ее голосов получит кандидат левого центра или кто угодно, кроме действующего президента.

Третьей, еще не оформившейся группировкой, являются руководители городов и регионов, недовольные жесткой централизацией властных полномочий и экономических ресурсов. Их кандидат малоизвестен в стране и не имеет реальных шансов быть избранным, но может выступить своего рода посредником региональной элиты в сделках с базовыми кандидатами и стать заметной фигурой к следующим президентским выборам.

Значительная часть избирателей недовольна текущей ситуацией, но не видит перспективной политической программы или организации, которую следует поддержать. Поэтому их участие в выборах весьма проблематично, как и молодежи, среди которой преобладают сторонники президента. Едва ли стоит ожидать и массовой поддержки остальных кандидатов, которые уже не успеют "раскрутиться" к моменту выборов (в целом не более 6-8%).

Обращает на себя внимание тот факт, что избирателей практически не волнуют вопросы, связанные с внешней политикой и национальными отношениями (за исключением Крыма). Сложные экономические теории вызывают у избирателей реакцию отторжения. Речь идет почти исключительно о решении социальных вопросов, что предполагает активное использование всеми кандидатами популистских лозунгов. Второй особенностью будет сохраняющаяся беспартийность кандидатов. Кроме, пожалуй, компартии, все кандидаты стремятся предстать в качестве общенациональных лидеров. Расколы партий и партии-двойники в Украине (два Руха, по две либеральные, социалистические, социал-демократические, христианско-демократические, народно-демократические партии, раскол Громады и ряда других политических группировок) тоже не способствуют структуризации политических сил.

ЧТО БУДЕТ?

Конечно, для прогнозирования исхода выборов необходимо уточнить такие компоненты, как демографические, региональные, социальные и организационные предпочтения. Однако мне представляется гораздо более важным и практичным поиск ответа на вопрос, которым потенциальные избиратели встречают кандидатов: а что ТЫ сделаешь на месте Кучмы?

Ведь на самом деле важно не то, окажется ли на месте Кучмы сам Кучма или некто другой. Важно то, что за этим может последовать.

Политическая жизнь в современной Украине организована по канонам слабого руководства, то есть никто из кандидатов не пожелает рисковать, открыто определяя свои цели и способы их достижения. Все надеются добиться своего путем закулисных торгов и давления. Никто из кандидатов не пожелает признать, что — если не полагаться всецело на внешних кредиторов,— необходимо обрубить бюджетные расходы, национализировать банки и другие финансовые институты и — лучший вариант — кредитовать экспортеров и отрасли двойного назначения, или отгородиться от импорта высокими пошлинами, подкармливая избранных производителей.

Оба варианта, будучи технически и политически сложными, требуют времени, постоянных увязок с внешними контрагентами и ничего конкретного не сулят избирателям, которые завтра откажут в доверии основным кандидатам, если не получат старые долги сегодня.

Если не рассматривать маловероятный, в силу ряда субъективных факторов, вариант последующего захвата власти военной или полувоенной хунтой по образцу Латинской Америки, Польши времен Ярузельского, Турции или стран Юго-Восточной Азии, то выбор вариантов действий новоизбранного президента сводится к минимуму.

Предположим, Кучма остается у власти. Сохранить стабильность он сможет при двух условиях. Первым являются определенные уступки в пользу оппозиции, то есть дотирование колхозов и отдельных регионов, что предполагает в итоге рост зависимости от помощи МВФ и углубление проамериканской ориентации. Вторым условием является наличие "образа врага" внутри страны. Хотя произвола чиновников, как показывают опросы, граждане боятся больше, чем проблем со здоровьем, серьезная борьба с коррупцией и сокращение бюрократии будут для Кучмы политическим самоубийством, а показательные процессы над отдельными нелояльными деятелями вроде Лазаренко дадут лишь временный эффект. Криминализация теневого сектора и рост апатии при слабости неполитических институтов влияния (профсоюзов, церкви, средств массовой информации и организаций социальной защиты) приведет к росту протестного электората, причем его легальным организационным ядром будут как региональные элиты, которые попытаются самостоятельно искать выход из тупика и перераспределить ресурсы в свою пользу, так и радикальные национал-популистские организации, которые будут действовать под флагом "наведения порядка" и жесткого централизма. Под флагом наведения порядка будут вынуждены действовать и правительство, и оппозиция. Закручивание гаек будет означать не только дрейф от формальной демократии в сторону знакомой россиянам чехарды премьеров в погонах (уже за годы правления Кучмы на этой должности побывало два генерала), но и растущую необходимость западных кредитов, без которых поддержание статус-кво станет нереальным. В таком случае положение Украины как зоны влияния Москвы будет существенно модифицировано в пользу США и контролируемых ими международных организаций.

В случае же победы левого центра его наиболее вероятный кандидат Мороз окажется в очень сложной ситуации. Союзники в парламенте и вне его не покинут нового президента только в случае существенного перераспределения ресурсов в пользу действующих на внутреннем рынке предприятий-банкротов и колхозов. Наиболее вероятным результатом этого станет дестабилизация национальной экономики и валюты, традиционно поддерживавшими Кучму кланами компрадоров. Поскольку у кандидатов левого центра достаточно слабые связи с Западом, то рост влияния России представляется более вероятным, если новый режим получит западные кредиты не сразу.

Победа Симоненко или Витренко во втором туре приведет к аналогичным результатам.

ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИТСЯ?

Общее утверждение сводится к тому, что явная поддержка извне основных кандидатов приведет, скорее, к оттоку от них потенциальных голосов (обратное может быть верно для Мороза или Ткаченко). Впрочем, кто бы ни получил относительное большинство, он будет вынужден опираться на широкую внешнюю поддержку, при этом шаги в сторону сближения с Россией будут прямо пропорциональны политическим и более осязаемым выгодам, получаемым от этого правящим в Украине режимом. Отношения же с Евросоюзом, НАТО и США окажутся производными от той же доминанты, поскольку в нынешних условиях политическая независимость Украины служит прежде всего решению экономических вопросов выживания: в лучшем случае — ее почти 50-миллионного населения, в худшем — государственно-управленческой “элиты”.