День молчания

День молчания

Премьер-министр Эстонии Андрус Ансип довольно медленно, но решительно подошел к Бронзовому солдату. Два давних врага, наверное, впервые увидели друг друга воочию. Премьер кратко, но почтительно поклонился. Солдат и так был отлит со склоненной головой. Два эстонских солдата положили перед памятником венок. Рядом с премьером находились два члена его правительства. Яак Аавиксоо, уже месяц работающий министром обороны, а до этого занимавший мирную должность ректора Тартуского университета, стоял с лицом совершенно несчастного человека. Урве Пало, молодая девушка в красном шарфе, еще недавно бывшая главой крупной строительной фирмы, а сейчас работающая министром по делам народонаселения, сжимала и разжимала кулачки – было очень холодно, а она, как назло, сняла перчатки.

Все молчали. Как заранее говорили организаторы, в День скорби по погибшим во Второй мировой никаких речей не будет. Оглядев Бронзового солдата, премьер решительно прошел вперед и встал по левую руку от памятника. За ним следом с собственным венком вышел вице-мэр Таллинна Тави Аас, а потом посол Швеции – с венком от всего дипкорпуса. Остальные дипломаты стояли сбоку и молча наблюдали. Поучаствовать приехали все, кроме одного, – российского. Пресс-атташе Максим Козлов объяснил мне, что по давней советской традиции венки посольство возлагает только 9 мая, поэтому делать то же самое 8-го не собирается.

Из общей массы приехавших послов отличиться решили главы дипмиссий Китая и Чехии. Им показалось, что одного венка от всех дипломатов мало, – поэтому приехали со своими букетами.

Постояв в тишине военного кладбища минут 15, премьер, его министры, дипломаты и журналисты заторопились по машинам. Перед этим, утром, в лесу под Таллинном они возложили цветы к мемориалу жертвам холокоста, а теперь собирались в Маарьямяги – туда, где похоронены воевавшие в Эстонии солдаты вермахта. Кстати, в российском посольстве факт посещения Маарьямяги также отметили как одну из причин своего неучастия в траурной церемонии. По словам российских дипломатов, они чтят память только солдат, воевавших в антигитлеровской коалиции. После возложения венков министр обороны подошел к журналистам. Так вышло, что разговаривать пришлось через надгробную плиту – журналистов выстроили как раз за ней, так что министру пришлось использовать ее в качестве трибуны.

– Я надеюсь, что после трудных лет, которые Эстония провела под оккупациями, немецкой и советской, Бронзовый солдат наконец нашел свое последнее – я надеюсь – место отдыха и скорби по тем, кто погиб в войне против фашизма. Возложив к нему цветы, мы почтили память всех павших, – министр говорил медленно и громко, прямо ему в лицо дул сильный ветер с залива. – Теперь он стоит на военном кладбище, я бы сказал, в солидном окружении – среди эстонцев и русских, англичан, евреев, немцев и финнов, похороненных там. Это хорошее место и правильно отражает трагическую историю эстонского народа. Надеюсь, что люди понимают это решение правительства.

Иностранные журналисты не поняли, что он сказал, и попросили повторить по-английски. Я спросил министра, что он думает об отсутствии на церемонии российских дипломатов. Министр обороны ответил дипломатично:

– Мы знаем, что Россия, так же как и Советский Союз, исторически празднует конец Второй мировой войны – или Великой Отечественной, как ее называют в России, – 9 мая. Мы чтим их традицию. Мы бы, конечно, хотели, чтобы они пришли сюда и сегодня тоже. Но если они придут возлагать цветы 9 мая – вопросов не будет. Я не вижу в этом никакой провокации.

– То есть вы уверены, что завтра провокаций не будет? – подхватила корреспондентка российского телеканала.

– Я очень на это надеюсь. Однако мы готовимся.

Я спросил, откроют ли 9 мая для свободного доступа людей площадь Тынисмяги.

– Соображения безопасности заставляют нас сохранить ограждение на площади, – ответил он уже вконец охрипшим на ветру голосом.