Эрнест Султанов ТРИБУННЫЕ ВОЙНЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Эрнест Султанов ТРИБУННЫЕ ВОЙНЫ

Эрнест Султанов

ТРИБУННЫЕ ВОЙНЫ

      Армия и бизнес не могут в одиночку завоевать новые территории. Для избегания ненужных потерь при высадке десанта или покупке местных активов нужны психо-археологические исследования разведчиков, первопроходцев, странствующих дервишей. В качестве такого разведчика выступает Эрнест Султанов в своей книге донесений "Записки оккупанта из Италии". После занятий ботаникой в Латинской Америке и изучения арабского фольклора автор был отправлен с "суворовской миссией" через Альпы. Результатом этого похода стал новый "Анабасис", призванный расширить географический кругозор возрождающейся Империи. В книге рассказывается о том, как и за счет кого создавалась Италия, о новых варварах и о трансформации под их влиянием священных праздников, о попытке Берлускони стать вторым Муссолини, а также о стадионных особенностях итальянской географии. Здесь приводится отрывок, посвященный аренным битвам, позволяющим увидеть одно из последних проявлений "живой жизни" в Италии.

     Стадион — это поле военных действий. Агрессор может быть из твоего же города или провинции, тогда это дерби превращается в сражение Монтекки vs Капулетти. Это может быть крейсер "Варяг", подвергающийся натиску крупной вражеской флотилии. Иногда игра становится поводом для столкновения "Белой" и "Алой" розы — когда сталкиваются болельщики со свастикой и Че Геварой. Трибуны превращаются в Брестскую крепость во время битвы за выживание "родной" команды в Высшей Лиге.

      АРЕНА "БЕНТЕГОДИ" (ВЕРОНА)

     Стадион с козырьком, зелеными пластиковыми сиденьями и жителями веронского района "Кьево", приходящими на домашний матч с не меньшим предвкушением, чем обладатели ВИП-мест в веронской оперной арене на гала-концерт с Пласидо Доминго. Болельщики "Кьево" — одни из самых счастливых на земле. На вопрос "У нас в квартире газ, а у вас?" — они могут с очень уверенным спокойствием ответить: "наша районная команда играет в высшей лиге итальянского чемпионата". А потом за ужином жаловаться, что в этом году "была напряженная игра с Миланом", или "Интеру повезло", или "Юве, как всегда, подсуживали", или "может, слетать в Рим, поболеть за наших?" Для жителя района небольшого города Северной Италии — это круто, тем более что команда каждый год упорно не дает себя выкинуть из Высшей лиги. Есть еще что-то ядерно-энергетическое, когда несколько человек "с района" оказываются на гостевой трибуне одной из главных футбольных сцен Италии, чтобы противостоять многотысячному зверю хозяйской "тифозерии".

     Присутствие таких, как "Кьево", команд в Высшей лиге — это еще и символ местечкового национализма. Большой национализм присутствует в любви к футбольным грандам — "Милану", "Интеру", "Юве", "Роме". В то же время поддержка местной команды — это национализм "малой родины". Причем эти два "национализма" могут вполне комфортно уживаться вместе: так, тифози "Брешии" зачастую одновременно болеют за "Ювентус" или "Милан".

     Сегодняшнее "Кьево" — это веронский Колизей, говорящий о существовавшей некогда великой империи клуба "Верона". У этой команды была самая известная в мире итальянская "фирма" — "Желто-голубые бригады". Появившаяся параллельно с "Красными бригадами" группировка болельщиков "Вероны" была самой радикальной, что в то время означало — "левой" — трибуной. А поскольку со временем "левая идеология" потеряла свой кровавый отблеск, ее место на трибуне постепенно занял "правый" цвет. Болельщики "Вероны" стали клоунами-расистами из "Бэтмена", отмечавшими появление черных игроков не банальноожидаемыми грубыми кричалками, а массовым поеданием бананов и ношением униформы "Ку-Клукс-Клана" во время матча.

     Колоритные "бригатисты" были другим лицом Вероны, бойцовско-комедиантской противоположностью передозированно туристическому центру, вечной бойней "двух равно уважаемых семей", шедшей на периферии "итальянского пирога" Ромео и Джульетты. Люди часто приезжали в Верону не только, чтобы послушать оперу или подержаться за статую Джульетты, но и ради футбола. Причем спектаклем была не столько игра команд, сколько перформанс "тифози", соревновавшихся барабанами, хорами и спецэффектами с постановками на оперной Арене.

     Местные колоритные личности выскакивают из толпы, как персонажи старинной рекламы водки "Абсолют". Седой с дрожащими руками старик, в кепочке и плаще, выкрикивающий в адрес падающих игроков соперника и арбитра ругательства на диалекте. Священник, призывающий на утренней молитве прихожан дружно прийти на матч, поддержать родную команду. Небритый дирижер средних лет с помятым лицом, управляющий звуковой дорожкой из сотни "пацанов с района".

      КОЛИЗЕЙ "ОЛИМПИКО" (РИМ)

     Новый Колизей, венчающий фашистский проект и встречающий идущих на стадион обелиском Муссолини. Далее ты проходишь через Римский Форум (известный в народе, как Форум Муссолини), пестреющий надписями "Дуче! Дуче!", высказываниями из речей последнего: "Италия наконец-то получила свою Империю". Фрески-плиты, выстоявшие послевоенные антифашистские чистки.

     Игра начинается как минимум за три часа до начала матча. Подходя к стадиону в это время, уже можно услышать нарастающие звуковые волны. Дорога, идущая вдоль Тибра, плотно упакована с обеих сторон машинами и мопедами. Полицейские пытаются внести в хаос "тьмы, и тьмы, и тьмы" хоть какой-то порядок, уже не обращая никакого внимания на правила парковки.

     Единственное ершистое прикосновение закона к болельщику совершается на месте досмотра. Здесь стоят фаланги полицейских в шлемах и при полном вооружении, что позволяет стюардам проверять прихожан храма на предмет контрабанды: от зажигалок до колюще-режущих предметов. Правда, несмотря на демонстративное прилежание сотрудников, все запрещенное, включая, разумеется, петарды и дымовые шашки, в больших количествах попадает на стадион. Достаточно зайти, чтобы в этом убедиться: запах травки является надежным попутчиком матча, так же, как хоральное пение "тифози" и артиллерийский дым после каждого забитого гола.

     На Северной и Южной фанатских трибунах никто не обращает внимания на билеты: у абонированных прихожан есть свои негласные места. Поэтому если чужак попытается занять место, принадлежащее "деду", ему вежливо (вначале) посоветуют поискать в другом месте.

     Сектора разделены пластиковыми стенами под два метра, у которых дежурят стюарды-сотрудники стадиона. Однако они так же, как и полицейские, даже не пытаются вмешаться в происходящее, выполняя роль предусмотренного правилами безопасности пугала.

     Дерби — это столкновение легионов Цезаря и Помпея с противостоящими армиями — болельщицкими трибунами. С северной стороны — легионы "Лацио": "Викинги", "Орлы", "Непоколебимые". С южной — легионы "Ромы": "Рома Ультра", "Джовинецца", "Федаины". В обе стороны звучат сексуальные покушения на умерших близких противника. "Вы, как Наполи" — ревут болельщики "Ромы", намекая на схожесть цветов "Наполи" и "Лацио". "Вы не римляне, а неаполитанцы в городе, который вас пригрел", — отвечают на это тифози "Лацио", намекая на более продолжительную историю своего клуба. Трибуны не дают прорваться звуку противника, блокируя его своим ревом. Огромные флаги легионов: одни с орлами, итальянскими флагами с надписью "Лацио", другие — с волчицей и двумя присосавшимися к ней человеческими детенышами, а также национальным триколором, в котором красный заменен на апельсиновый цвет Ромы.

     Как только одна из команд начинает проигрывать, ее штурмовые отряды мобилизуются у разделительной зоны. Собравшись в манипулу, они пытаются прорваться за оцепление охраны стадиона и полиции. Если им это удается до подхода полицейских подкреплений, они нападают на лагерь группирующегося в ответ противника. Звучат первые взрывы — начинается артобстрел противника пиротехникой. После традиционного вмешательства полиции, когда дубинки летят в обе стороны, битва не заканчивается. До конца неудачного дня кто-то из тифози победившей команды получает в подарок перо под спину и отправляется в реанимацию.

      КРЕПОСТЬ "ДЖУЗЕППЕ МЕАЦЦА" (МИЛАНСКИЙ САН СИРО)

     Матч, начинающийся пробками еще на "МКАДе". В отличие от Рима, в котором на футбол добираются на мотороллерах, в главном городе Севера количество автомобилей не намного уступает армии болельщиков. В определенной степени это связано с географией тифози: за столичные клубы болеют в основном местные, а за миланские — очень много иногородних. Кроме того, если в Риме можно разъезжать на двух колесах даже зимой, то в северной столице временами это бывает просто невозможно. Поэтому в случае миланского дерби трафик является его неотъемлемой составляющей.

     Приближение к стадиону — как приближение к ТЭЦ, от которой распространяется рокот сжигаемой массы человеческой энергии. Иногда этот рокот преодолевает пределы высоких нот и разрывается петардами, дающими звук, как тарелки в вагнеровском "Полете Валькирий". Иногда он замыкается поблизости от стадиона в дерущихся из-за переизбытка гормонов и отсутствия естественного выхода для них подростках.

     Вблизи Сан Сиро предстает космической станцией с прожекторами — реактивными двигателями или замком с вызывающими мистический ужас светящимися изнутри башнями, ведущими к последнему кольцу трибун. Как в средневековье, перед ним располагаются торговцы с механизированными тележками, груженными всяким хламом для болельщиков: от шарфов до сидельных подушек с клубными логотипами. Там же готовят хот-доги и каштаны, распространяя запах дешевой, но раздражающей аппетит еды, а также вливают в футбольных прихожан кока-кольный и пивной хмель.

     Кассы выглядят как дзоты, на которые навалились сотни солдат весеннего призыва (юнцы, любители и туристы). Ветераны в очереди не стоят, имея партийные билеты на весь сезон. "Голубые и синие" мундиры полицейских скучают по периметру крепости. В местах основных людских проходов расположены их мини-лагеря с решеточно-стальными омоновозками и машинами "скорой помощи".

     На Сан Сиро поле начинается сразу за трибунами, не отделенное от него, как на Олимпико, пограничной зоной легкоатлетической дорожки. Две баталии сливаются в одну. И только лишь снующие по трибунам и продающие напитки местные "таджики" не обращают внимания на происходящие события. Вернее, они отмечают вибрацию, но не как ее непосредственные участники. Скорее они напоминают нечто среднее между "Красным Крестом" и бригадой мародеров: чем больше ожесточенности на поле (эмоции иссушают организм), тем востребованнее их весьма доходные услуги (500% рентабельности со стаканчика).

     На Сан Сиро гостям принадлежит не вся северная трибуна, а только верхние ее ярусы. Соответственно чужаки занимают командные высоты, в то время как нижняя часть принадлежит болельщикам хозяев поля. При определенном накале сверху вниз летят различные предметы, включая мотороллеры — таким образом отметился однажды матч "Интер" — "Аталанта". В условиях миланского дерби ситуация смягчается тем, что значительное число болельщиков "Интера", особенно после нескольких выигранных "чемпионатов", активно посещают одно из главных противостояний сезона. Соответственно, ниже гостевой трибуны находится микс красно-черных и черно-синих, которых в худшем случае обливают водой и обстреливают бумажными самолетиками.

     После появления футболистов на поле за несколько минут до начала матча фанатская "Южная трибуна" миланистов превращается в черное из тысяч болельщиков полотно со сделанной на нем из людей красной надписью "ВПЕРЕД". Гостевая отвечает своей каллиграфией — составленным из людей флагом "Интера". Если в римском дерби идет звуковая борьба, то в миланском на трибунах вывешиваются обращенные к противнику растяжки. Тон обращений меняется в зависимости от ситуации на поле — "шуты" и "дерьмо" звучат все чаще на фоне пропущенных голов. Накаляющиеся "красно-черные" угрожающе напевают: "В меня вселился черно-красный дьявол, и пусть он вселится и в вас! Сан Сиро — мой наркотик!"

     На мгновения перед голом трибуна теряет динамику, и звук — как на замедленном повторе. И затем, как в "Аиде" у Верди, он раскатывается превратившимися в трубы трибунами. Зажигаются петарды, и кажется, что из-за стен замка начала работать артиллерия. Над трибуной поднимается красно-оранжевое зарево.

     Проигрывающая на поле команда одновременно уступает напору вражеских трибун. Даже фанатская трибуна оказывается не способной организовать качественное голосовое сопротивление. Более же болотистая нумерованная часть постепенно оголяется под издевательские крики трибуны противника "Все — домой!" с характерным "на прощание" помахиванием рукой. Уходящие огрызаются и матерятся, но выглядит это как беспомощная попытка отстреливаться поодиночке из мушкетов, когда сзади напирает почувствовавшая запах крови кавалерия. Побеждающие легионы продолжают под предводительством нескольких стоящих перед стеной дирижеров свой победный "crescendo"-рев. Флаги развеваются еще сильнее, тогда как вражеские оказываются повержены, словно на Параде Победы перед Мавзолеем.

     "Милан" для болельщиков был командой-партией, переход из которой воспринимался не иначе как политическое предательство. Франко Барези и Паоло Мальдини были в этом плане эталоном партийной верности. Первый остался в клубе даже в самый тяжелый период в его истории, когда в начале 80-х команда несколько раз оказывалась в Первой лиге, а второй начинал и заканчивал в команде, несмотря на многочисленные предложения о переходе. Однако многие болельщики стали разочаровываться, когда и в клубах ценности уступили место маркетингу, а новые звезды оказались либо "предателями" (Шевченко, Кака), либо пустышками (Рональдиньо).

      МАЛАЯ АНГЛИЯ "КОММУНАЛЬНОГО ОЛИМПИКО" (ТУРИН)

     В определенный момент в Турине было три стадиона: "Делле Альпи", "Филадельфия" и "Бенито Муссолини". Сегодня "Филадельфия", давшая название трибуне тифози клуба "Торино", безвозвратно снесена, а "Делле Альпи" представляет собой котлован, на месте которого должен быть возведен стадион-гипермаркет "Ювентуса", из ресторанов которого можно будет чокаться с футболистами после гола. Однако, пока выяснишь, куда же все-таки надо ехать, чтобы попасть на матч, надо потратить уйму времени. Указатели "Стадион" ведут тебя к "Делле Альпи", поэтому, следуя за ними, ты отдаляешься в совершенно другом направлении. Местные настолько запутались в чехарде со сносом и ремонтами стадионов, что отправляют тебя то в одну, то в другую сторону. Наконец, когда ты выбираешь правильное направление, оказывается, что начался уже футбольный час-пик.

     Преимущество быть иностранцем хорошо распознаешь на матчах с ограниченным доступом, на которые для итальянцев без местной прописки по мотивам безопасности вход воспрещен. В билетных кассах стоят несчастные люди, не знающие, почему им не продают билеты. На этом фоне вынимаемый из штанин "дубликат бесценного груза" вызывает настоящую зависть у окружающих.

     Сам "Ювентус" — это большой маркетинговый проект. Поэтому и рекламодатели, присутствующие на стадионе, резко отличаются от тех, которые спонсируют другие команды. Здесь не услышишь рекламных слоганов местного "Вашего проверенного слесаря Лучано" или "Продавца запчастей Джанни". Только самые дорогие марки могут позволить себе соседство с самым популярным итальянским футбольным брэндом: автомобильный гигант, крупнейшая авиакомпания, серьезный банк и оператор сотовой связи. Даже во время перерыва проводится интерактивный футбольный матч (реклама приставок), который транслируется на большие экраны. Сюда приходят папы с сыновьями и мужчины с одетыми, как на дорогой концерт, подругами.

     Тифози черно-белых занимают обе расположенные за воротами трибуны. Звучат они практически неразличимо, хотя исторически и разделились по политическим мотивам: на "Северную" переселились правые "Викинги". На "Южной" доминируют "Drughi", рожденные из анархистской идеологии "Заводного апельсина". Хор то на одной, то на другой сцене запевает песню на мотив "Батальон Линкольна" времен Гражданской войны в Испании, что показывает идеологическую безалаберность "Северной" и историческое левое наследие "Южной". Единственное, что идеологически выделяет северян на фоне "родственников", — это большое количество развевающихся флагов савойской династии.

     Болельщики противника сидят в северной части Восточной трибуны, где им выделен островок. Несмотря на близость с противником, на стадионе конфликты не происходят даже тогда, когда "Юве" проигрывает матч. Сектора разделены пластиковыми щитами, а за происходящим на трибунах следят 80 телекамер. Спартизанить незаметно петарды или бенгальские огни практически невозможно из-за небольшого периметра, который дополнительно контролируется стюардами, сидящими на ведрах для огромных куличиков. Поэтому возможные конфликты переносятся на улицы Турина.

     Когда в Турине играет "Наполи" или одна из сицилийских команд, то врубаешься в масштабы внутренней миграции с Юга на Север. Гол гостей вызывает не меньшую радость на трибунах, чем удачная атака "Юве". В том числе это связано с тем, что "Юве" — команда семейства Аньелли, а к ним как хозяевам градообразующего "Фиата" осевшие, но во многом разочаровавшиеся новой родиной гастарбайтеры не испытывают большой симпатии.

     Одновременно "Ювентус" не считается командой города: настоящие туринцы предпочитают "родной" "Торино". В какой-то степени отсутствие туринскости сыграло на интернациональность "Юве", у которого большое количество поклонников в других городах. После матча от стадиона отъезжает вереница автобусов с черно-белыми ополчениями из других "paesi".

      СБОР ПЛЕМЕН НА "РЕНЦО БАРБЕРА" (ВАРВАРСКИЙ ПАЛЕРМО)

     Стадион стоит на краю — не в плане плохого района с заброшенными пустырями и не работающим по вечерам уличным освещением. Просто за одной из трибун без особых увертюр вздымаются горы. Другим его знаковым соседом являются высотные здания силовых структур: антимафии, полиции, карабинеров. Наконец, отсюда начинаются старинные, еще бурбонских времен, мандариновые и апельсиновые сады, даже зимой обвешанные фруктами, будто "елочными игрушками". Поэтому даже в холодное время года люди приходят на окруженный колоннами пальм стадион в майках и в разгар матча покупают себе мороженое.

     Русло человеческой реки с приближением к стадиону натыкается на волнорезы продавцов орехов и подушек для сиденья с логотипами "Палермо". Торговля с рук у стадиона, как, впрочем, и во всем городе, идет зачастую нелегально, но власти закрывают на это глаза: для многих местных это единственный источник дохода.

     Стадион обнесен металлической оградой, которую во время матча периодически пытаются атаковать — в качестве дешевого развлечения — молодые бездельники. Они начинают долбить по железным стержням ограды и имитируют попытки перелезть через нее, привлекая внимание полицейских. Те иногда выходят за частокол и, в свою очередь, изображают преследование.

     Как в Милане, так и в Палермо на дерби можно прийти в гостевом шарфе — разница в том, что с "Сан Сиро" после этого можно выйти живым и невредимым. Во время главного сицилийского дерби в Палермо против "Катаньи" складывается ощущение, что на стадионе нет других трибун, кроме болельщицких — рокот глухого "Ууууу!!!" распространяется по всему его периметру. Он нарастает и в конце разрывается звучным: "Катанец — кусок дерьма!" Из других излюбленных выражений палермитанских болельщиков выясняется, что женщины у "соседей по острову" поголовно работают в сфере предоставления сексуальных услуг населению, причем в очень извращенной форме.

     Атмосфера выглядит еще более обреченной для чужаков, если учитывать, что во время матча в Палермо они вынуждены гостить в подобии клетки из решеток и бронированного стекла. Однако даже при этих мерах безопасности некрологи являлись обязательным элементом главного сицилийского дерби. Поэтому с некоторых пор во избежание жертв "Полет Валькирий" проходит без присутствия болельщиков гостей. По этим же причинам счет нечасто оказывается в пользу соседей — в здешних матчах все закрывают глаза на чрезмерную склонность лайнсменов сигнализировать "вне игры" у ворот хозяев.

     Перед началом игры трибуны окрашиваются в цвета "Палермо": каждый болельщик держит в поднятых руках листок, который по сигналу переворачивается то розовой, то черной стороной. С развевающихся на стадионе флагов слетают позолоченные орлы клуба. Болельщицкая трибуна разделена на несколько бригад по районному признаку. У местных "солнцевских" из самого криминального района "Цзен" есть две отличительные черты: униформа "Zan boys" и до холода пустые глаза. У каждого "бригадира" — мегафон, который служит в качестве звукового хлыста для управления хоровым стадом. При этом "бригадир" ориентируется на центральный "королевский" мегафон, который задает звуковую дорожку и темп.

     Парадокс стадиона в Палермо — это домашние матчи против "Юве". Оказывается, невозможно не допустить болельщиков туринского клуба на стадион с помощью контроля "прописки": в главном городе Сицилии любимой командой является… "Ювентус", после которого наряду с "Палермо" идут "Милан" и "Интер". Дело в том, что большинство населения мечтает сбежать из родного города, и эта мечта ассоциируется прежде всего с "северным Эльдорадо" — Турином и Миланом.

      ФУТБОЛ ПРОТИВ РЕВОЛЮЦИИ

     Настоящие тифози появились только в 1970-е годы. Дело в том, что этот период совпадает со "свинцовыми годами" в Италии, главными героями которых были леваки из "Красных Бригад" и неофашисты из "Вооруженных Революционных Ячеек". Власти сознательно отпустили вожжи в отношении футбола, давая части активного населения возможность выплескивать энергию через стадион. Болельщик мог выломать телефонную будку, потанцевав "брейк дэнс" на аппарате, — и все это на глазах у полиции, которая в ответ лишь посмеивалась. То же самое связано с алкоголем и наркотиками. Дорожная полиция лишь напутственно советовала отправляться домой "спать", если заставала юношу в невменяемом состоянии, сползающего с руля автомобиля ранним воскресным утром.

     В 90-е годы все изменилось. Система больше не нуждалась в том, чтобы отвлекать людей от "Революции". Политика переехала с улиц и площадей в телеаудитории. Соответственно изменились и правила игры для тифози. Были приняты законы против "футбольных хулиганов", ужесточены правила посещения стадионов. Теперь за петарды (как, впрочем, и за все остальные варианты чрезмерной активности на трибунах и вне их) могут впаять до трех лет тюрьмы.

     Новые правила игры начали постепенно разъедать и болельщицкий мир. Многие легендарные "фирмы" прекратили свое существование, зачастую далеко не легендарным способом. Так, "Черно-голубые бригады" болельщиков "Аталанты" в 80-е и 90-е были одним из самых ужасающих имен среди тифози. Однако во время одного из "выездов" автобус тифози из Бергамо подвергся каменному обстрелу со стороны "хозяев". Когда же встал вопрос об оплате ремонта, они предпочли заявить в полицию, чтобы получить справку для страховой компании и не платить самим за ремонт арендованного автобуса. Обращение же в полицию является бесчестием для тифози. Таким образом, история "фирмы" была оценена в справку, а точнее, в стоимость ремонта автобуса.

     Быть тифози на новом этапе стало профессией. Они зарабатывают на всем: от отношений с клубом до продажи кокаина и контрафактного мерчендайзинга. Поэтому вполне нормальным стало, когда женщина на вопрос о том, чем занимается ее муж, гордо отвечает: "Он работает болельщиком".

     Изменились и правила трансляции футбола. Вплоть до начала 90-х понятие прямой трансляции матча по телевизору не существовало, а если ты не попал на стадион, то мог рассчитывать только на радиотрансляцию и вечерний послематчевый показ забитых голов. При этом все матчи происходили в воскресенье в одинаковое время — в 15:00. Таким образом, после "кровавого воскресенья" (редкий матч обходился без "бойцовского клуба") человек мог спокойно "фантоцить" последующую рабочую неделю.

     В новый политический период люди получили возможность не ходить на стадионы. Настоящей революцией 90-х в Италии стали прямые телетрансляции матчей чемпионата. Кроме того, матчи в новую эпоху стали подавать в домах итальянцев не только по воскресеньям, но и в другие дни. Футбол, наряду с фильмами и порно, стал слабительным, удерживающим людей в непосредственной близости от сортира.