Приглашение в Орландо
Приглашение в Орландо
Гленна Тарнера называют самым ненавидимым человеком в Соединенных Штатах. Ему от этого ни холодно ни жарко. Пожалуй, ни один американский концерн не ведет такого количества судебных тяжб, как тарнеровский. Но ему опять-таки от этого ни холодно ни жарко. Федеральная торговая комиссия клеймит «Коскот» как «нечестное и шарлатанское предприятие». Говард Голдберг, глава общественной организации «Защита потребителей», утверждает, что Тарнер стал «обманщиком № 1». Генеральный прокурор штата Коннектикут Роберт Киллиан характеризует деятельность Тарнера как «массированное жульничество, которое, согласно нашим данным и знаниям, вообще не имеет прецедента». Генеральный прокурор штата Луизиана считает, что Тарнер занимается «нелегальной лотереей и распространением фальшивых акций». Министерство почт и телеграфа рассматривает «Коскот» как крупнейшую денежную аферу.
Генеральный прокурор штата Нью-Йорк Лефковиц потребовал от Тарнера, чтобы тот вернул 3,8 миллиона долларов 1604 одураченным «инвеститорам». Лефковиц заявил, что «тарнеровские операции» — это ловушки, расставляемые для людей с низким доходом, для бедных, молодых, цветных, отчаянно нуждающихся в источниках существования. (По данным нью-йоркской прокуратуры, из 1604 «инвеститоров» только семьдесят девять зарабатывают у Тарнера сумму, равную половине прожиточного минимума средней американской семьи. О масштабах тарнеровского очковтирательства в Нью-Йорке свидетельствует и такой факт. Всем 1604 «инвеститорам» было обещано, что они станут «заколачивать» по сто тысяч долларов в год, если вступят в «Коскот». Но, как свидетельствует простая арифметика, для этого обращенным следовало продать 150 миллионов «прав на распространение», то есть по восемь «прав» на каждого жителя штата Нью-Йорк, включая женщин и детей!) В двадцати шести штатах прокуроры ведут расследование деятельности «Косметических межпланетных общин будущего», в пятнадцати штатах они объявлены вне закона.
Но тем не менее, повторяю, Гленну Тарнеру от всего этого ни холодно ни жарко. Ведь в Америке нет такого суда, который судил бы победителей. А Гленн Заячья Губа — победитель. «Меня уже никто и ничто не может остановить. Я стал слишком сильным», — говорит «неудержимый» Тарнер. (В данном случае, признаемся, кавычки не совсем уместны). Национальное агентство по делам космонавтики (НАСА) торжественно преподносит ему двухметровую модель «Аполлона». Индейские племена наперебой избирают его почетным вождем своих общин. Дамы-патронессы носят его на руках, ибо он отвалил миллион долларов на строительство госпиталя для умственно отсталых детей в Южной Каролине и является крупнейшим работодателем для инвалидов во Флориде. (Они производят для Тарнера духи под названием «Огонек надежды».)
«Ястребы» тоже души не чают в Тарнере — образцовом патриоте, финансировавшем судебные издержки палача вьетнамской деревни Сонгми капитана Эрнеста Медины. (Вице-президент тарнеровского концерна Ли Бэйли выступал в качестве адвоката Медины.) Активисты общества защиты животных от жестокости объявили Тарнера Человеком с большой буквы за то, что он наладил производство окрашенного в оранжевый цвет полоскательного средства для собак, убивающего в их пасти дурной запах.
Матриарх американских гадалок Джейн Диксон причисляет Гленна Заячью Губу к «тридцати трем пророкам, которые посланы богом на землю прямо с неба ради великих свершений». Экс-президент Никсон приглашал «небесного посланца» в Белый дом, а гость от бога рассматривает апартаменты на Пенсильвания-авеню, 1600[11], придирчивым взглядом будущего хозяина. «Рано или поздно я стану президентом Соединенных Штатов. Так точно — президентом Соединенных Штатов, — провозглашает Тарнер. — Пустите меня на телевидение в ночь накануне выборов, дайте мне поговорить без посредников с глазу на глаз с народом Америки, и на следующий день я въеду в Белый дом. Это, уверяю вас, совершенно серьезно. Я буду президентом Соединенных Штатов». В самом деле, а почему бы и нет?
Да, в их мире победителей не судят. В их мире успех — это окрашенное в оранжевый цвет полоскательное средство, убивающее смрадный запах в пасти хищника. Вот почему сотни тюрем тщетно тоскуют по Тарнеру, а он преспокойно возводит волшебный замок у флоридских берегов Атлантического океана.
«Я могу играть по их правилам и все равно выходить победителем из игры», — говорит Тарнер о своих противниках. В принципе «их» правила и его правила совпадают. Помните бессмертный афоризм президента Калвина Кулиджа: «Бизнес Америки — это бизнес»? Шутники утверждают, что дельца, не умеющего произнести этот афоризм без запинки, Торговая палата США заносит в черные списки. Имя Тарнера в них не значится. Имя Тарнера на скрижалях «американской мечты». Оно звучит гомеровским гекзаметром в американской мифологии.
«Я не пью, не курю, не волочусь за женщинами. Я делаю деньги. Я почти совершенство», — восклицает Гленн Заячья Губа. Неважно, скольких людей он погубил и развратил, сделал алкоголиками и наркоманами. Важно, что он преуспел. «Только марсиане могут не восхищаться мной», — утверждает Тарнер. И он прав, черт побери! Конечно, его место за решеткой, но что за человечище! — умиляются служители вашингтонской Фемиды. Конечно, он зарезал меня без ножа, но он же и зажег во мне огонек надежды! — гнусавят духовные инвалиды, которым не довелось выйти в люди с орбиты «Косметических межпланетных общин будущего». Опять-таки каждому свое: кесарю — кесарево, богу — богово. Одни умеют делать «клац» зубами, другие делают из «клац» доллары.
Трагедия американца, между прочим, состоит и в том, что за «американской мечтой» он не видит социальной несправедливости. Вместо нее ему мерещится лишь собственное неудачничество. Ведь выбиваются же другие наверх, даже на самый верх? Ну, например, тот же Гленн Заячья Губа, безграмотный потомок голоштанного фермера? Значит, система тут ни при чем. Значит, просто котелок не варит. Недаром в евангелии от Марка сказано, что все возможно для того, кто верует. Американец верует в успех, и ему кажется, что для него все возможно.
Подобная вера — индульгенция. Она оправдывает любое преступление ради успеха, увенчанное успехом. Подобная вера — шоры. Она списывает неуспех в графу элементарного невезения. Гленн Тарнер живет по евангелию от Марка. Недаром на письменном столе его служебного кабинета в Орландо всегда лежит пузатая Библия, а рядом с ней — музыкальная шкатулка, выполненная в форме миниатюрного «роллс-ройса». Когда ее заводишь, она начинает играть песенку «Невозможная мечта» из бродвейского мюзикла «Человек из Ла-Манчи». Конечно, сам Тарнер не Дон-Кихот. Сражаться с ветряными мельницами не в его духе. Но вот засорять головы других видениями невозможной мечты — его призвание, более того — бизнес.
…Нашествие Заячьей Губы на гарвардскую Школу бизнеса потрясло ее, но не убедило.
— Парни вы, видать, башковитые, хотя и со странностями, — говорил будущим капитанам американского бизнеса Гленн Тарнер. — Вы втемяшили себе в голову, что дела можно делать исключительно по-гарвардски, и никак иначе. Для вас иначе — от лукавого. Так вот, приезжайте ко мне в Орландо и убедитесь сами. Я предоставлю в ваше распоряжение самолет — надо торопиться! Возьму на себя все расходы — зачем жаться? Открою перед вами все бухгалтерские книги — зачем таиться? Итак, поехали!
Фом неверующих, пожелавших прикоснуться к косметическим язвам Христа из Орландо, набралось сорок человек. Через несколько дней их привезли в аэропорт Ла Гардия на вокзал «Батлер эйвиэйшн», к взлетной дорожке которого Гленн Тарнер пригнал реактивный лайнер «Фэлкон фэн», купленный по случаю у «Дженерал электрик». Фюзеляж лайнера, выкрашенный в красно-бело-голубой цвет, был оклеен иллюстрациями из жития Заячьей Губы.
На борту самолета гарвардских скептиков приветствовали сирены-стюардессы и личный представитель Тарнера некто Дэйв Кларксон, он же наглядное пособие и неопровержимое свидетельство величия фирмы «Смей быть великим».
Пока «Фэлкон фэн», пожирая пространство, мчит сорок гарвардских разбойников из Нью-Йорка в Орландо, послушаем рассказ тарнеровского Али-бабы о сокровищах «Смей быть великим».
В отличие от других фирм, входящих в конгломерат «Гленн В. Тарнер энтерпрайзис, инкорпорейтед», компания «Смей быть великим» торгует идеями. Торгует по принципу Остапа Бендера: идеи наши — деньги ваши. Идеи фальшивые, с фальшивым названием — «Позитивное отношение к жизни». Деньги — реальные, хотя и несколько девальвированные доллары.
«Позитивное отношение к жизни» — история сказочного обогащения Тарнера, «несмотря на физический недостаток— заячью губу, дефект речи и отсутствие образованиям. Эта история, наговоренная самим Тарнером на магнитофонную ленту и отснятая на ленту целлулоидную, распадается на четыре курса-евангелия. Курс первый— приготовительный. О том, как выбраться из нищеты. Курс второй — о том, как разбогатеть. Курс третий— о том, как стать миллионером. Наконец, курс четвертый — о том, как стать мультимиллионером. Курс первый для приготовишек стоит триста долларов. Цена полного курса значительно дороже — пять тысяч долларов!
— Неужели их покупают? — спросите вы. Еще как! Люди влезают в долги, чтобы стать миллионерами; впадают в нищету, чтобы разбогатеть. Тарнеровское предложение — грамматический нонсенс и психологический шедевр — пользуется огромным спросом, который в свою очередь пришпоривает предложение. Купив курс третий— о том, как стать миллионером, вы приобретаете «право» на продажу полного курса с комиссионными в девятьсот долларов в свою пользу. Став обладателем курса четвертого — о том, как стать мультимиллионером, вы получаете «право» на комиссионные в две тысячи долларов. Остановка за малым: найти таких же, как и вы, идиотов и всучить им евангелие от Тарнера. А в идиотах недостатка нет. В Америке почти все хотят стать миллионерами. Только «идиоты» не хотят быть ими. Но это, так сказать, диалектическое противоречие.
Дэйв Кларксон уже на старте подцепил дюжину тепленьких идиотов. Тарнер приметил Кларксона и поставил его у штурвала пропаганды «Позитивного отношения к жизни». Последний в знак благодарности изобрел «Кэш из бест, инкорпорейтед», то есть «Наличными лучше» — систему кредитных карточек (опять диалектическое противоречие!), распространяемых по принципу идей «Смей быть великим».
— Мы уже продали около двадцати тысяч кредитных карточек «Наличными лучше», — с гордостью рассказывал мистер Кларксон гарвардским скептикам, расхаживая вдоль пассажирской кабины лайнера «Фэлкон фэн».
— Просто невозможно понять секрет вашего грандиозного успеха, — пробурчал кто-то из гарвардцев.
— Понимать не надо. Надо верить, — ответил, покровительственно улыбаясь, мистер Кларксон…
Тем временем под крылом «Фэлкон фэна» замаячили пригороды Орландо,
— Это предприятия «Коскот». На их территории могут свободно разместиться четыре футбольных поля. Прошу пристегнуть ремни и погасить сигареты. Мы идем на посадку. Слава великому Тарнеру! Спасибо за внимание! — экзальтированно прощебетала одна из сирен-стюардесс.
По бетонированной дорожке гигантским лампасом струился красный ковер — протокольная привилегия, которой обычно пользуются главы государств. (В конце концов, в ранце любого слушателя гарвардской Школы бизнеса можно найти герб президента — или Америки, или «Дженерал моторе», что в общем одно и то же. Недаром знаменитое изречение Джексона, президента этой крупнейшей в США корпорации, гласит: что хорошо для «Дженерал моторс» — хорошо для Америки.) Почетный караул состоял из красивейших девушек Орландо, наряженных в рискованные туалеты фирмы «Эмкот» и размалеванных косметикой фирмы «Коскот». «Люди Тарнера — особые люди, и выглядят они по-особому!» — вещал плакат, высоко поднятый над их очаровательными головками в париках фирмы «Фэшкот».
На полшага впереди почетного караула застыли сам Гленн Тарнер Заячья Губа и «мисс Орландо». На Тарнере был его обычный костюм цвета спелого граната, на «мисс Орландо» — норковая мантия, шлейф которой благоговейно поддерживали наши знакомые карлики Джон и Грэг — «66 дюймов на двоих».
— Вам выпала золотая возможность увидеть меня в подлинных масштабах, — обратился к прибывшим Тарнер и простер руку в сторону своего портрета, закрывавшего все здание аэровокзала и добрый кусок неба над ним. (Этот портрет считается «самым большим в мире». Возможно, так оно и есть. Для того чтобы дать читателю некоторое представление о его размерах, скажу: длина одной только заячьей губы составляет полтора метра!)
После освежающих коктейлей гарвардцев погрузили в автобусы фирмы «Транскот» и повезли в штаб-квартиру «неудержимого». Всю дорогу «неудержимый» неудержимо разглагольствовал:
— Я собираюсь совершить прорыв в фармацевтическую промышленность. С этой целью я уже основал фирму «Витакот». Рекламным девизом ее продукции будет: «Полная гарантия безвредности! Хотите — принимайте, не хотите — не принимайте!» Не правда ли, здорово?
Кто-то поинтересовался по поводу источника рекламного вдохновения Тарнера.
— Разумеется, я черпаю его не у дегенератов с Мэдисон-авеню[12]. В моем родном Мэрионе был торговец фисташками. Зазывал он клиентов на первый взгляд несколько странным образом: «Купите самые плохие в мире фисташки!» Это интриговало людей. Пакетики с фисташками шли нарасхват. Если фисташки оказывались хорошими, их покупали вновь, если же нет — никто не жаловался. Так будет и с моими витаминами…
Наконец, автобусы фирмы «Транскот» остановились перед парадным подъездом фирмы «Коскот». Сорок гарвардских разбойников вступили в волшебную пещеру «Смей быть великим». Они миновали выставку-экспозицию продукции конгломерата «Гленн В. Тарнер энтерпрайзис, инкорпорейтед». (Надпись над входом гласила: «Эти товары произведены на третьей от солнца планете».) Затем углубились в извилины электронного мозга конгломерата — просторный зал, нашпигованный компьютерами «Интернейшнл бизнес мэшинз» и копировальными станками «ксерокс». Откуда-то сверху лилась нервическая бит-музыка. Прошли кабинетные соты оффисов вице-президентов и директоров и очутились в большой ротонде, посреди которой была вштопорена винтовая лестница, окаймленная мраморным фонтаном. Дальше начинались личные, вернее, лично-служебные апартаменты Гленна Тарнера.
Здесь гарвардских скептиков подвергли вежливому обыску. Руководил процедурой Кларк Стоун, начальник службы безопасности «Коскота» и телохранитель Заячьей Губы.
— В моем «ганге»[13] тридцать два парня. Все как на подбор. Муха не пролетит. А техника? Ни одно подслушивающее устройство не остается необнаруженным! В случае тревоги высшего порядка мистер Тарнер нажатием кнопки абсолютно герметизирует свою штаб-квартиру, отсекая ее от внешнего мира. Это мы скопировали с фильмов о похождениях Джеймса Бонда…
Визит гарвардцев, да еще по личному приглашению самого босса, не представлял «тревоги высшего порядка». Будущих президентов Соединенных Штатов и «Дженерал моторс» пропустили в святая святых. Перед ними раскрылась анфилада комнат: мраморная гостиная с монументальным камином; гимнастический зал, уставленный штангами, гирями и гантелями; парикмахерская об одном кресле; спальная, переходящая в плавательный бассейн и финскую баню… Во всех без исключения комнатах висели огромные портреты Тарнера, украшенные американским флагом и гербом с изображением орла.
У входа в кабинет Заячьей Губы мистер Стоун передал гарвардцев на попечение мисс Коллинз. Еще совсем недавно мисс Ким Коллинз была заурядной косметичкой с незаурядными формами «конкурсного наполнения». Сейчас она вице-президент международного филиала «Коскот», менеджер фирмы «Фэшкот» и личный секретарь босса. Мисс Коллинз верит в переселение душ. В последний раз мисс была греческой принцессой. Поэтому вместо обычного письменного стола она пользуется античным греческим секретером. Мисс Коллинз верит также в астрологию. Ее кадровая политика диктуется звездами. Для нее гороскопы важнее анкетных данных и деловых характеристик.
— Вам, конечно, это кажется безумием. Ваши аналитические умы не приемлют нашей философии бизнеса, — жеманилась вице-президентша, конкурсно наполняя свои незаурядные формы.
Аналитические умы вежливо улыбались бывшей греческой принцессе…
Поговорив о переселении душ и перенаселении звезд (интересно, под какой звездой родятся в Штатах безработные?), аналитические умы, предводительствуемые мисс Коллинз, перешли в библиотеку Гленна Тарнера.