СКОЛЬКО ОТЦОВ У ПРИНЦА ГАМЛЕТА

СКОЛЬКО ОТЦОВ У ПРИНЦА ГАМЛЕТА

В.К.: Например?

А.Б.: Из того, что уже сказано, можно сделать вывод, что либо Гамлет и Горацио не учились вместе в Виттенберге (что противоречит тексту), либо не было самих похорон (что, на первый взгляд, звучит дико, но не противоречит тексту, поскольку никаких деталей похорон в нем нет). Более того, попав на церковное кладбище при Эльсиноре – а это место может быть единственным местом, где хоронят знать, Гамлет почему-то растроган воспоминаниями о том, как он 23 года назад целовал губы шута, чей череп он теперь держит в руках, но не скорбит о недавно погибшем и захороненном здесь же отце – даже когда могильщик напоминает ему о поединке короля Гамлета с Фортинбрасом. Другими словами, у принца вроде бы как два отца: один похоронен два месяца назад, и по ходу действия Гамлет то и дело скорбит о нем, а о другом он даже не вспоминает; с другой стороны, у короля Гамлета как бы два сына: один 20, а второй – 30 лет от роду…

В.К.: Так все-таки, похороны были или нет?!

А.Б.: Были, но не "сейчас": "нынешние" похороны – часть вымышленной фабулы вставной драмы ("Мышеловки"), которую ставят в Эльсиноре. Основная фабула "Гамлета" – показ постановки этой вставной драмы. Но дело не в этой частности: при таком "недоверчивом" чтении (а мениппеи следует читать именно так, недоверчиво) довольно быстро образы королей Гамлета и Клавдия сливаются в один персонаж с единой биографией.

В самом деле, в тексте нет ничего, что подтверждало бы, что последний муж Гертруды появился в Эльсиноре два месяца назад, – зато многое говорит за то, что он стал ее мужем, когда принц Гамлет был еще ребенком. Например, Король говорит прибывшим в замок Розенкранцу и Гильденстерну, что давно хотел их видеть, но понятие "давно" здесь употреблено явно не к месту, если речь идет о двух месяцах, тем более что – со слов рассказчика – в эти два месяца укладываются смерть короля, замужество его вдовы и инагурация ее нового мужа. И таких "неувязок" по всему тексту множество.

Но самая явная "подсказка" о том, что "нынешний" король правит Данией давно, содержится в реплике могильщика "Этот череп, сэр, был черепом Йорика, шута Короля." (This same skull, sir, was Yorick`s skull, the King`s jester.), грамматическая конструкция которой в подлиннике означает, что тот самый Король, которому служил Йорик, жив до "настоящего времени". Словом, отчим принца занимает престол по крайней мере более 20 лет.

Но это только цветочки. Из текста известно, что "ныне живущий" муж Гертруды – родной дядя принца Гамлета; но этот же персонаж называет престарелого короля Норвегии своим братом ("наш возлюбленный брат"), и, следовательно, Норвежец и король Гамлет – родные братья. Но Норвежец – и брат покойного короля Дании Фортинбраса, поскольку сын последнего – его племянник, и значит, короли Гамлет и Фортинбрас были родными братьями. Выходит, сам король Гамлет обагрил руку кровью родного брата и создал прецедент, который ставит под сомнение искренность принца, убивающегося по поводу злодейского убийства своего папаши.

В.К.: А разве это была не общепринятая тогда формула в общении между королями: "наш возлюбленный брат", "наша сестра" и т.п.?

А.Б.: Да не было никаких таких "формул" – они придуманы шекспироведами из-за неправильно понятых мениппей Шекспира. У него "брат" означает брат – и ничего другого, а если король говорит о Гертруде "сестра", то надо сразу же проверять перевод; в английском тексте стоит "наша бывшая сестра, а теперь наша королева" – our sometime sister, now our queen, и это не случайно: она была женой брата! Да и в другом акте отчим Гамлета в тираде о короле Англии даже не думает называть его "братом".

В.К.: Стало быть, "сейчас" правит король Гамлет; но чей же тогда сын – принц Гамлет?

А.Б.: Из первого акта известно, что принц Гамлет рожден в замке Эльсинор, а из сцены на кладбище (диалог принца Гамлета с первым могильщиком) – что это произошло в тот самый день, когда состоялся поединок с Фортинбрасом, который до этого владел Эльсинором. Если не принимать всерьез совсем уж безумное предположение, что король Гамлет привез на поединок в чужой, пока еще не завоеванный замок свою беременную – на сносях – жену, то следует признать, что в тот день там могла рожать только жена его тогдашнего владельца. То есть, что Гертруда – вдова короля Фортинбраса. А принц Гамлет – его родной сын и младший брат принца Фортинбраса (вот почему он перед смертью отдает свой голос в его пользу, когда идет речь о наследовании датского престола).

Кстати, в первом издании "Гамлета" (1603) прямо говорится, что принц Гамлет – сын покойного короля Фортинбраса. Но это слишком просто для Шекспира и броско, и в последующих изданиях он подает этот факт несколько завуалированно, приглашая читателя поработать мозгами.

В.К.: Но тогда почему он Гамлет?

А.Б.: Старшему сыну, наследнику, давалось имя отца, и этот принцип в произведении выдержан. В самом деле, принц Фортинбрас носит имя своего отца – он старший сын; в одной из двух фабул принц Гамлет является сыном короля Гамлета и носит его имя. Однако в другой, "истинной" фабуле он сын короля Фортинбраса и младший брат принца Фортинбраса, и в этом случае надо объяснить, почему его нарекли именем дяди.

Выиграв поединок, король Гамлет не стал собственником земель, это право осталось за Гертрудой (jointress), о чем упоминает Король в своем обращении к придворным. Следовательно Гамлет стал не королем, а консортом при вдове короля Фортинбраса. В таком случае право наследования должно передаваться через рожденных ею детей. В день поединка и рождения принца имя его отца было "занято" старшим братом, но выигравший поединок Гамлет получил право стать мужем Гертруды и отчимом новорожденного законного наследника; ни роженице, ни ее новому супругу ничего не оставалось делать, как дать новорожденному имя отчима – тем более, что тот приходился ему родным дядей.

В.К.: Неужели Шекспир и впрямь все это имел в виду?

А.Б.: У него в "Гамлете" выверено каждое слово, в процессе исследования я в этом убедился, – а уж такие вещи, как степень родства и право наследования, для Шекспира были чрезвычайно важны в силу его происхождения; не случайно через многие его произведения проходят образы легитимных и нелегитимных принцев и именно вокруг них крутятся его сюжеты, "истинные" и ложные.

В.К.: А как нам отличить, где "истинный" сюжет, а где ложный? Рассказчик-то один!

А.Б.: Для этой цели Шекспиром использована строфика. То, что всеми шекспироведами воспринималось как ничем не мотивированные многочисленные переходы от стихов к прозе и наоборот, как странная, неоправданная причуда автора, от объяснения которой стыдливо отворачивались, – стало у него опознавательным знаком границы между "правдой жизни" (проза) и "вымыслом" (стихи). "Гамлет" – роман в прозе со вставной стихотворной пьесой-"Мышеловкой". По фабуле романа Шекспира рассказчик представляет читателю коллаж из двух текстов: прозаическая часть – "его собственный" текст, стихотворная – полный текст "Мышеловки", "автором" которой является Гамлет. При этом сатирическая "Мышеловка" Гамлета полностью повторяет сложную структуру "Гамлета" Шекспира – таким образом автор (Шекспир) отождествляет себя со своим героем (Гамлетом). Но, то и дело переходя от стихов к прозе и обратно, рассказчик так скроил свой коллаж, что мы уже четыре сотни лет верим, что "Гамлет" – цельный текст с единой фабулой. Отсюда и все недоразумения.

В.К.: Так кто же нам все-таки врет?

А.Б.: Мы к этому подходим, но давайте сначала разберемся в том, что на самом деле случилось с Офелией.