Искусственные права и права Короны

Искусственные права и права Короны

Во второй половине пятнадцатого века, спустя десятилетия после изобретения Гуттенбергом печатного станка (пресса), издательское дело было весьма слабо развито. Знания и технологическая инфраструктура, необходимые для книгоиздания распространялись медленно. Спрос скоро начал превышать предложение: во многих городах было изобилие рукописей документов, ожидающих издания или переиздания, а печатных станков не хватало. Правительства предоставили монополии и другие исключительные права для поощрения издательского бизнеса на местах, при этом квалифицированных книгоиздателей (печатников) и торговцев часто переманивали из других городов.

К концу пятнадцатого века сложивший дефицит начал уступать место более развитой культуре книгоиздания. Появилась более широкая европейская книжная торговля, которая отражала не только увеличение числа печатных станков, но также возросший спрос на современные произведения. Расширение книжной торговли, в свою очередь, привело к созданию рынка дешевых оттисков. Лионский издатель мог получать высокую прибыль, перепечатывая книги, изданные в Венеции или Базеле. Переиздания появлялись очень быстро на прилавках, что заставило издателей искать государственной поддержки в области поддержки частных имущественных притязаний.

Впервые такая охрану была выпущена в Милане в 1481 для Andrea de Bosiis (Андрэ де Босис). Она предоставляла ему исключительные права печатать и продавать хлопчатобумажную ткань Simoneta’s Sforziade (Feather 1987). Подобные привилегии действовали только на той территории, которую контролировала предоставившая их власть. Исключительные права, полученные в Милане, не действовали в Риме или Венеции. Большие государства, как Франция или Испания, имели определенные успехи в области ограничения внутренней конкуренции, но были бессильны против зарубежных конкурентов.

Управляемая экспортом экономика меркантилизма в дальнейшем усложнила правила использования привилегий на разных территориях. Издатель мог быть уважаемым членом общества в своей стране, если его деятельность была легальной по местному закону и выгодной сообществу, но считался пиратом за границей, если он нарушал права и привилегии других территорий.

Так как в общеевропейской литературной сфере появлялось все больше издателей, увеличилась вероятность возникновения уничтожающих прибыть конфликтов между ними.

В отсутствие международных норм авторского права издатели заключали неофициальные соглашения касательно прав на переиздание и распространение. Часто эти «искусственные права копирования» обеспечивали лучшую защиту по сравнению с местными законами, что объяснялось взаимозависимостью субъектов книжного бизнеса (Bettig 1996:17). Издатели, работающие на международных рынках, доверяли иностранным издателям перевозить свои книги и, следовательно, были вовлечены в сеть отношений, которые требовали взаимного доверия. Такие множественные социальные и деловые связи подразумевали, что возможные нарушения, которые часто имели место, будут наказаны самим издательским сообществом, независимо от местных законов.

Даже без государственной поддержки издатели в международной торговле имели четкий коллективный интерес, связанный с установлением прав на исключительность. Такие соглашения часто затрагивали большое число издателей внутри стран и за их границами. К концу восемнадцатого века система искусственных прав использовалась между Датскими и Швейцарскими издателями, которые печатали книги для французского рынка (Birn 1970; Darnton 1982, 2003). Ирландские издатели имели сходную систему вплоть до Союза с Великобританией в 1800 г. 1800 (Johns 2004). Издатели США разработали систему искусственных прав копирования для управления конкуренцией за иностранные произведения, охрана которым законом США об авторском праве не предоставляоась на протяжении девятнадцатого века (Clark 1960; Khan and Sokol off 2001). Немецкие издатели восемнадцатого века сумели сформулировать условия, при которых члены гильдии могли производить и распространять пиратские издания: «[если] официальный издатель поднял цены… [если] был нарушен кодекс поведения, [если] коллегам и читателям был нанесен вред, или [если] пиратские издания распространялись только в тех регионах, где легальные экземпляры были недоступны» (Wittmann 2004). Таким способом охранялись исключительные права индивидуальных издателей внутри сообщества (гильдии) и за его пределами.

Отношения между правилами, установленными сверху, и соглашениями, инициированными снизу, всегда были сложными. Новые регулирующие органы иногда преднамеренно создавались для использования норм, выработанных сообществом, в то время как в иных случаях они были предназначены для изменения существующих правил ведения бизнеса. Большая часть конфликтов между легальными издателями и пиратами возникала, когда государственные правила расходились с нормами сообщества, не соответствуя его понятиям о справедливой конкуренции. Подобные расхождения обычно возникали, когда некоторые игроки были способны добиться покровительства властей или новых способов регулирования; когда входящие на рынок игроки извлекали выгоду из слабого законодательства или возможностей его применения; или когда ключевые участники рынка (такие как авторы) исключаются из переговорных процессов, что, в конечном счете, дестабилизирует систему (рынок).