Положение вне иглы-Общество

Положение вне иглы-Общество

Автор: Александр Медведев

Ремикс культового фильма с Виктором Цоем в главной роли провалился, потому что конец 80-х невозможно смонтировать с концом нулевых

Казахский режиссер Рашид Нугманов кинематографом занимался очень немного, но зато эффективно. В сущности, все знают только один его фильм — «Иглу» с Виктором Цоем в главной роли. «Игла» вышла в прокат в 1988 году, и ее посмотрели больше 14 миллионов человек. Настоящий блокбастер. В прошлом году Нугманов объявил, что снимет ремикс оригинального фильма и что это будет жанровый прорыв. Будем считать, никакой корысти в этой затее не было, и режиссер решил выпустить обновленную версию к двадцатилетию гибели Цоя исключительно из альтруистических соображений и чтобы почтить память рок-героя. Исходя из этого, художественные достоинства фильма не имеют ровным счетом никакого значения. C другой стороны, жанр трибьюта, который тут приходит на ум в первую очередь, все же требует более или менее качественной выделки.

Спекулятивностью этот проект, конечно, отдавал, но режиссер обещал, что фильм будет перемонтирован, дополнен новыми съемками, не вошедшими в оригинал эпизодами, комиксом, да еще и новым саундтреком. Звучало все это довольно интригующе. Обещания Нугманов сдержал. Но лучше бы он этого не делал.

Первая «Игла» вышла на экраны в 1988 году, через год после соловьевской «Ассы». Родственные связи двух культовых картин были очевидны: близкая стилистика; главные герои — Бананан и Моро — одного поля ягоды, только один мирный, а другой воинственный; фрики-неформалы — на вторых ролях; и там и там — Александр Баширов вдохновенно валяет дурака; да, собственно, и конфликты почти одинаковые — Бананана убивает советский мафиози Крымов, а Моро становится жертвой хирурга Артура, торгующего наркотиками (оба «системных» негодяя выглядят стильными щеголями). Поводом в обоих случаях были роковые девушки. Да и весь антураж ветшающей империи, похожей на разрушающийся балаган, был общим. К тому же во ВГИК Нугманов поступил в 1984 году как раз в мастерскую Сергея Соловьева. Так что фильмы создавались, можно сказать, общими усилиями, в одной и той же среде.

Сила «Иглы» была далеко не только в том, что там играл Виктор Цой, который, как тогда считали, обеспечил успех и Соловьеву, и Нугманову, что справедливо только отчасти. У Соловьева Цой требовал перемен, у Нугманова — долг с нелепого мошенника по кличке Спартак. Моро — человек без биографии, про него толком ничего не понятно и не известно. Что за долг? Куда и почему он уезжал, зачем вернулся? Что вообще в жизни делает? Все это не имело никакого значения. Важны были его принципы, не проговариваемые, кстати, и демонстративная отдельность от житейской реальности. Цельность вроде бы крайне невнятного персонажа достигалась тем, что Цой проживал на экране некую выдуманную жизнь, оставаясь при этом самим собой. Персонаж получал черты живого человека, а тот, в свою очередь, попадал в пространство легенды.

Если фигура умолчания была сильной стороной первой «Иглы», то в «Игле. Ремикс» Нугманов от нее отказался и пустился в досужие разъяснения. Оказалось, что Моро работал в котельной и хотел стать музыкантом, а Спартак обещал ему деньги за участие в подпольных боях без правил. Нугманов с самого начала приземляет и своего героя, и сыгравшего его Цоя, показывая в прологе его интервью на телевидении, а потом какой-то подвальный концерт. Причем звук режиссер дает не живой, а подложенную фонограмму, отчего выглядит все это чрезвычайно фальшиво.

Так же как и все остальные виньетки и завитки, которыми Нугманов разукрасил «Иглу», словно шофер-дальнобойщик кабину грузовика, в кадр полезла кокетливая мультипликация. Комикс, призванный заменить сцены с Цоем, которые снять по понятным причинам невозможно, режиссер даже не потрудился анимировать. Вполне возможно, что стахановские темпы подготовки фильма к печальному юбилею просто не позволяли этого сделать. Зато удалось подснять пожилых Баширова с Мамоновым, которые выглядят печальными потрепанными клоунами на фоне своих бодрых молодых двойников. Обещанных эпизодов, не вошедших в старую версию, нет вообще ни одного. Новый саундтрек — это в основном навязчивые игривые вариации группы Messer Chups по поводу радиокомментариев, сопровождавших действие старого фильма. А перемонтаж заключается прежде всего в том, что сентиментальный Нугманов решил оставить Моро в живых — дескать, он уехал, но обещал вернуться.

Можно было бы возмущаться, что нам вместо нового фильма подсунули чистейший образец пиара и надувательства. Но, возможно, никакого злого умысла в этом нет, а катастрофический результат объясняется двумя причинами. Во-первых, совершенно отчетливо видно, что играть в старые игры не получается просто потому, что никакими усилиями и стилизациями нельзя смонтировать эстетическую и мировоззренческую реальность конца 80-х и конца нулевых. Диссонанс получается чудовищный. Но, как ни странно, Цой в этом сочетании не выглядит целлулоидной эксгумацией. Скорее современные Мамонов с Башировым — живыми трупами. Во-вторых, «Игла. Ремикс» убедительно доказывает, что культовое кино (так же как и книги, музыка и все остальное) часто существует как бы отдельно от своих авторов, которые обладают довольно примитивными представлениями о собственных произведениях. А может, все проще, и ученик Соловьева, в отличие от учителя, с годами просто поглупел.