Добрососедство России и ЕС: увенчается ли успехом?

Добрососедство России и ЕС: увенчается ли успехом?

Вступление Украины в «единое экономическое пространство» стояло в повестке дня еще до «оранжевой революции». Однако «оранжевое» руководство хотело с помощью разжигания конфликта с Россией и провозглашения Украины фронтовой линией защиты «свободного Запада» от «неоимпериалистической России» вызвать у НАТО и ЕС потребность в ее охране, чтобы побыстрее пришвартоваться к Западу. Вместо того чтобы использовать эйфорию после успешной «оранжевой революции» для укрепления правовой системы и рыночной экономики, президент Виктор Ющенко пошел на создание украинского национального государства с отказом от всего русского. Он использовал украинскую монополию на поставки российского газа на Запад для шантажа Москвы. В конце концов «оранжевая революция» потерпела поражение из-за внутренней борьбы за власть, неспособности провести реформирование экономики и непреодолимой энергетической зависимости от России. Украина принадлежала к числу тех европейских стран, которые финансовый кризис задел особенно тяжело. В отличие от России, Украина не владела спасительным якорем в форме многомиллиардного резервного фонда. Киев выделил значительную часть дефицитного государственного бюджета на социальные нужды населения, потеряв при этом доверие МВФ. В 2009 году страна имела задолженность в 32 миллиарда долларов США и не могла больше оплачивать российский газ. Премьер-министр Тимошенко выторговала у Москвы компромисс, после чего Ющенко обвинил ее в государственной измене. Можно считать чудом, что в эти дни Украина не стала банкротом и не превратилась во вторую Грецию. В 2010 году Ющенко не был переизбран на новый президентский срок, во втором туре выборов против прозападной Тимошенко выступил и победил восточноукраинец Виктор Янукович. Сразу после этого новоиспеченный президент осуществил новый поворот во внешней политике — возможно, самый крутой за все время молодой украинской истории. Украина официально отказалась от вступления в НАТО и продлила срок дислокации российского Черноморского флота в Крыму на следующую четверть века. Киев гарантировал беспрепятственный транзит российского газа через украинскую территорию. За это Украина снова получила льготы на газ. Путин назвал политическую цену, которую должна была заплатить Украина за возвращение к российским энергетическим субсидиям — вступление в «единое экономическое пространство».

Раньше Запад испытывал страх перед вновь окрепшей Россией, что и явилось существенной причиной того, почему он так интенсивно взялся за Украину. Теперь Запад молчал, так как был рад, что газ из России беспрепятственно проходил через Украину в Западную Европу, и Москва больше не чувствовала угрозы со стороны НАТО. То, что Янукович немедленно изменил Конституцию и снова поднял престиж президентской власти, перед тем ослабленной в угоду Раде, понравилось Западу так же мало, как и создание на Украине вертикали власти наподобие путинской. Все же, ввиду геополитического значения Украины, Запад прекрасно понимал желание Киева через 5 лет хаоса наконец достичь внутренней стабильности. МВФ перевел Киеву последний транш кредита в размере 16 миллиардов долларов, который был обещан предшествующему «оранжевому» правительству, но не был окончательно выплачен. В свою очередь, Киев выполнил строгие требования экономии, выдвинутые МВФ, и начал предпринимать реформаторские шаги. И, поглядите-ка, Украина более-менее выстояла во время экономического кризиса. В 2009 году промышленное производство сократилось на 40 % — в 2010 году ВВП вырос на 20 % по сравнению с предыдущим годом, одновременно государственный бюджет получил на 44 % больше средств. Украина больше не являлась «трудным ребенком» Европы. UEFA окончательно дал зеленый свет для проведения чемпионата Европы по футболу 2012 года.

Поэтому неудивительно, что газовый спор между Москвой и Минском оставил Запад равнодушным. Белорусский автократ Александр Лукашенко также пострадал от финансового кризиса. За 16 лет ему более или менее удалось ввести в Беларуси симбиоз государственной плановой и рыночной экономик. В двухчасовой беседе он поведал интервьюеру из Берлина о преимуществах своего консервативного социализма: социальное устройство в исправности, государство серьезно относится к социальному обеспечению, нет жадных олигархов, почти нет безработицы. Все же в 2009 году Лукашенко, как и все остальные, во время финансового кризиса попадает в бедственное положение. Денег в некапиталистической Беларуси не было. Он стоял перед муками выбора, кого привлечь к последующей приватизации собственной экономики — западных или российских инвесторов? Это решение могло затронуть основы его власти. Поэтому Лукашенко затеял опасную игру. Он провоцировал русских, почти разрушив Таможенный союз. Самодержец самоуверенно заявлял, что больше не нуждается в российской нефти, так как он нашел замену в Венесуэле. Доведенный до белого каления президент Медведев отреагировал жестко и, нарушив все общепринятые дипломатические правила, персонально атаковал Лукашенко. В российской прессе одна за другой публиковались обличительные статьи против «диктатора» Лукашенко. Белорусский президент в ответ на это кинулся в объятия ЕС, пригласил западных экономических боссов, пообещал с этих пор проводить демократические выборы и превратить Беларусь в правовое государство. К президентским выборам были допущены многие кандидаты от оппозиции, что смягчило Запад. В качестве жеста доброй воли Лукашенко освободил из тюрем политических заключенных, благодаря этому добившись отмены западных санкций.

Ведущие политики Евросоюза с любопытством двинулись в Минск, чтобы увидеть положение дел собственными глазами. Кое-кто пришел к опрометчивому заключению, что Беларусь вполне созрела до настоящего кандидата для вступления в ЕС. Шансы вырвать Минск из «объятий» Москвы выглядели привлекательно. Но потом, в вечер выборов, в декабре 2010 года, все оказалось на своих местах. Преимущество Лукашенко было огромным, по утверждению многих, благодаря массовой фальсификации результатов выборов. Разочарованная оппозиция с протестами вышла на улицы. Когда демонстранты приблизились к дому правительства и некоторые активисты призывали к штурму здания, Лукашенко почуял опасность «управляемой извне революции» и послал полицию на насильственный разгон протестующих. Лидеров оппозиции избили, арестовали и обвинили в подстрекательстве. Революционная попытка выступления против Лукашенко провалилась. Белорусская оппозиция просто не имела таких лидеров, как в свое время Россия в лице Ельцина и Украина в лице Ющенко. Реальной альтернативой Лукашенко мог стать, собственно, кандидат из той же системы.

Запад был в ужасе: только что во Франкфурте состоялась большая немецко-белорусская конференция и были подписаны бесчисленные договоры о сотрудничестве — и тут такая незадача. Запад опять выдвинул санкции против Лукашенко. Однако тот снова прибегнул к арестам, при ближайшей возможности собираясь «обменять» политических заключенных на отмену западных санкций.

Всего через несколько дней после президентских выборов в Белоруссии, завершившихся кровопролитием, Таможенный союз вступил в силу. Неожиданно Москва и Минск пришли к согласию по всем спорным пунктам. У России не было альтернативы Лукашенко, так как все оппозиционные кандидаты еще больше отдалили бы Белоруссию от Москвы. Белоруссия стала буфером между НАТО и российскими вооруженными силами. Лукашенко разыграл этот козырь против Москвы. Повышение цен на поставки российской нефти в Белоруссию, из-за чего велись горячие споры, было отменено. Россия сделала «реверанс» и снова поймала Белоруссию в сети своей политики реинтеграции.

Ориентация стран постсоветского пространства зависит от субъективных представлений, разработанных господствующими элитами, стоящими сейчас у кормила власти. Смена одного президента на другого в каждой отдельной стране может развернуть внешнюю политику на 180 градусов. Яркие примеры этого — Украина и Молдавия. Об изменении курса Киева только что говорилось. Пока в Молдавии у власти стояли коммунисты, Кишинев вел дружескую политику по отношению к России. В 2010 году место у руля заняло прозападное руководство, и отношения между обеими странами драматически ухудшились. При таких обстоятельствах точный прогноз, в каком направлении движется постсоветское пространство, невозможен. В 2015 году, к примеру, Януковича может снова сместить Тимошенко, тогда Украина опять переметнется в лагерь Запада. Беларусь без Лукашенко точно так же способна найти прибежище на Западе. Драматические перемены когда-нибудь предстоят и в Средней Азии. Президенты — выходцы еще из советской иерархии, после своего выбывания могут быть заменены совершенно другими политиками. Правда, там прозападные фигуры менее вероятны, скорее можно рассчитывать на исламские силы или вовсе на китайских вассалов.

Россия почти не имеет влияния на Южном Кавказе. Грузия практически является союзником США и после пятидневной войны 2008 года вышла из состава СНГ. Со всех сторон обхаживаемый из-за своих внушительных энергоресурсов Азербайджан между делом стал достаточно силен, чтобы вести независимую политику по отношению к России и Западу. На Южном Кавказе доминируют два территориальных конфликта. Грузия в результате военного нападения на Россию по своей вине потеряла две свои мятежные провинции — Абхазию и Южную Осетию. Эти страны обречены десятилетиями жить в том же статусе, что и Северный Кипр, который уже 40 лет существует «де-факто», однако «де-юре» признается только Турцией. Выдавливание России из Абхазии и Южной Осетии точно не относится к приоритетам западной политики.

Во втором конфликте — по поводу Нагорного Карабаха — вопросы энергоснабжения видится причиной того, почему США, ЕС и Россия хотят оставить этот территориальный конфликт в замороженном состоянии. Ожесточенные споры между Арменией и Азербайджаном, претендующим на обладание Нагорным Карабахом, не утихают. Согласно международному праву и по признанию международной общественности, Карабах однозначно принадлежит Азербайджану, который 20 лет назад насильственно отобрал его у Армении. Однако по новому истолкованию международного права, по которому народ имеет право на самоопределение и территориальный суверенитет (пример — Косово), Армения получила в руки веский аргумент. Резня армянских меньшинств, произошедшая в Азербайджане в последние дни существования Советского Союза, привела к тому, что эти меньшинства больше не хотят жить в азербайджанском государстве и видят своей защитницей Армению.