Предисловие

Предисловие

Эта книга информирует о почти неизвестной до сих пор сфере деятельности конспиративного инструмента СЕПГ, о подготовленном Министерством государственной безопасности (МГБ) ГДР революционном терроре в Федеративной Республике. Самым важным служебным подразделением для этой активной подготовки была „рабочая группа министра / специальные вопросы“ (РГМ/С — Arbeitsgruppe des Ministers/Sonderfragen (AGM/S)), в обязанности которой входила подготовка «чекистских» подпольных борцов.

Автор и сотрудник отдела образования и исследований Томас Ауэрбах стал известен благодаря своей работе о запланированных изоляционных лагерях для оппозиционеров и критиков режима в ГДР. В ней он показал ужасающую готовность СЕПГ к применению насилия ради сохранения своей власти в Восточной Германии.

Его новая работа изображает еще одну часть того агрессивного потенциала, который немецкие коммунисты готовили для того, чтобы захватить в свои руки также и Федеративную Республику. Книга публикует документы, которые частично до сих пор неизвестны. Они разоблачают образ государства СЕПГ, показывая его как пособника советской экспансионистской политики, готового в то же время выполнить эту задачу самостоятельно и с истинно преступной фантазией.

Эрих Хонеккер в Берлине в феврале 1981 года угрожал, что социализм однажды постучится в дверь ФРГ, когда западногерманские трудящиеся приступят к преобразованию ее общества. Теперь у нас есть представление о том, как на самом деле мог бы выглядеть этот стук. Федеративную Республику захлестнула бы волна попыток убийства отдельных людей, террористических атак самого разного вида, вплоть до выведения из строя атомных электростанций.

До сих пор в поле зрения попало только несколько действительно проведенных покушений и терактов МГБ. Книга в соответствии с нынешним состоянием исследований показывает, прежде всего, планирование и подготовку рабочей группы министра/спецвопросы (РГМ/С). Собственно, этот потенциал насилия уже говорит сам за себя. При политической оценке планов по созданию изоляционных лагерей порой можно было услышать голоса, которые отмахивались от этой подготовки активного применения насилия как от чисто теоретического планирования, которое, мол, в конце концов, все равно никогда не было осуществлено на практике. Но нельзя так легко преуменьшать значение коммунистических планов. В конечном счете, речь идет не только о подготовке на случай войны, но и о плане, который при необходимости мог воплощаться и в мирное время. Даже сам разоблачающий подбор стратегами Штази слов в их тайных документах вызывает у читателя неприятные аналогии с тоталитарным лексиконом Третьего Рейха. Об историческом забвении свидетельствует то, что МГБ назвало своих террористических коммандос «оперативными группами» — Einsatzgruppen. Это понятие прочно связано с айнзацгруппами СС, которые печально прославились своим террором и массовыми убийствами на оккупированных территориях Советского Союза!

У читателя может возникнуть чувство, что немцам повезло на Западе и на Востоке. Крушение ГДР в 1989 году остановило большой и четко организованный механизм террора. Разъяснение и разоблачение этого инструментария коммунистической политики является не только вопросом инвентаризации ушедших в прошлое процессов и намерений.

Те, кто хотел применять насилие от имени «лучшей Германии», остаются среди нас. Эти люди воспринимали себя не как профессиональные киллеры, исполняющие убийства из каких-то низменных побуждений, а как люди, которые были мотивированы высокой политической миссией. Эта миссия во имя социалистической справедливости ради «устранения эксплуатации» оправдывала их действия. В интересах развития политической культуры демократии следует серьезно задуматься о такой готовности к насилию. Документы РГМ/С разоблачают полное непонимание и незнание прав человека, когда совестью жертвуют в интересах мудрости партии. Маленький сатирический экскурс Ауэрбаха в последней главе о том, как чекисты после окончания трудовых будней проводили свое свободное время, показывает всю банальность этого невежества.

Работа Ауэрбаха раскрывает не только физический аппарат и цели разрушения и ликвидации террористических подразделений. Она не упускает из виду также и политическое измерение социализма. Ведь целью этого должно было стать «установление диктатуры пролетариата и построение социализма», как говорится в одном из документов. В данном случае по избранным средствам можно понять, как понимались эти цели. Непредвзятые наблюдатели могут понимать только как цинизм, когда из идеологически определенного «основного противоречия» капитализма выводятся «кризисные ситуации», в которых с помощью террора оперативных групп должна была ускоренно вызываться «революционная ситуация». Если это казалось политически своевременным, то можно и нужно было использовать каждое средство и каждого послушного союзника среди антикапиталистических готовых к насилию левых сил на Западе.

Коммунисты совершенно всерьез, но в своей манере приняли политику разрядки международной напряженности. Как раз поэтому они втайне готовились к любому возможному варианту развития событий. Как иначе могли бы они так детально и с таким широким применением насилия и продуманного террора планировать свой захват власти в самый разгар процесса разрядки? Бывший шеф Главного управления разведки (ГУР) и заместитель Мильке Маркус Вольф, который настойчиво распространял легенду, что Главное управление разведки на Западе все делало только для того, чтобы сохранить мир, преследовал в действительности прямо противоположные цели. Сам Вольф весьма точно знал о совершенно секретных намерениях «мирного государства». Он также знал, что эти государственные и партийные террористы должны были использоваться даже против внутренних врагов в самой ГДР.

Эта книга лишний раз показывает, что ГДР никогда не была «мирным государством», каким она сама себя провозглашала. И она также не была «мягкой» диктатурой. ГДР была тоталитарным государством, даже если террористический элемент для самих носителей власти был узаконен благодаря их мировоззрению и сохранялся в строгой тайне от общественности.

Берлин, март 1999 года

Эрхарт Нойберт