19. Заповеди главреда
19. Заповеди главреда
Так получилось, что большую часть моей жизни в ремесле я провел в должности главного редактора. Впервые эту должность я занял в 26 лет в забытой теперь всеми газете «Капитал», а «Ведомости» наша команда запускала, когда мне было 27. Иным из коллег эта участь выпадала, когда они были еще моложе: Александр Локтев, о котором я уже упоминал в этой книге, возглавил редакцию «Коммерсанта» в 26, Владимир Бородин руководил «Известиями» в 25, Тамара Бабакова стала главредом украинского еженедельника «Фокус» в 22, Илья Красильщик и Шахри Амирханова в 21 год начальстовали, соответственно, в журналах «Афиша» и Harper’s Bazaar. Теперь молодые главреды — не редкость: вместо того чтобы десятилетиями нарабатывать мастерство, довольно неопытные люди оказываются во главе больших команд, делающих сложные журналистские продукты. Наверное, можно даже говорить, что это отдельная профессия. На одной закрытой встрече московских главредов с важным чиновником в начале 2000-х чиновник попросил, чтобы, не дай бог, ничто из сказанного не оказалось назавтра на страницах изданий. «Как можно, мы же главные редакторы, а не журналисты», — серьезно произнес один из участников встречи. Я аж чаем поперхнулся; теперь понимаю: можно и так. Я видел успешных главредов-менеджеров, главредов-пиарщиков, главредов-политиков, главредов-идеологов.
Для меня все эти функции — чужие. Мне кажется, главред — это как, к примеру, ювелир Михаил Перхин, чья мастерская сделала для Фаберже некоторые из императорских яиц. Начальник артели, сам способный выполнять ручную работу, человек, не отрывающийся от ремесла. Чтобы быть таким главредом, надо все-таки и репортером несколько лет поработать.
В 2011 году сайт Openspace.ru собрал от 10 главредов по десять «заповедей». Мои такие (буду комментировать по ходу):
1. Не прогибаться перед собственником и издателем, принимать решения только по профессиональным критериям. (Это урок из предыдущей главы. По закону за главредом последнее слово по важнейшему для СМИ вопросу — что публиковать, а что нет. Этим правом надо иметь смелость пользоваться, исходя при этом только из своего представления о том, что нужно и что не нужно читателю. Собственно, право в некотором смысле решать за читателя — довольно экзотическая, но все же привилегия главреда, за которую не грех и побороться. Иногда ведь читатель и не знает, что именно ему нужно, пока кто-то ему не покажет, — вот тут-то у СМИ и появляется возможность сделать что-то полезное, что-то изменить в мозгах той части аудитории, которая к изменениям открыта).
2. Не лезть в коммерческие дела, если не просят, не пускать коммерсантов в редакционные дела, даже если просятся. («Китайская стена» должна быть одинаково непроницаемой с обеих сторон. Рассказывают, что в 2011 году заместитель главного редактора «Газеты. ру» Роман Баданин потребовал от рекламного отдела убрать с сайта рекламу партии «Единая Россия», которую он считал позорной для ресурса. Последовал конфликт с издателями, и Баданина уволили. Если он и вправду требовал снять баннер, с ним поступили правильно: если мешать коммерсантам размещать на принадлежащих им площадях все, за что они могут получить деньги, они тут же придут за «твоими» площадями, и тебе будет нечего возразить: ты же лезешь в их дела! Помогать продавцам можно, разве что когда они попросят, к примеру, поделиться контактами или сходить на встречу с важным клиентом, чтобы рассказать ему про издание).
3. Ничего никогда не бояться, не думать, что будет, если напечатать какой-нибудь достоверный материал. (Тут все и так ясно. Страх ведет к самоцензуре. Единственный легитимный вопрос для редактора — правда ли то, что написано, и если правда — совершенно неважно, кому она выгодна).
4. Если собственник, издатель или какие-нибудь внешние люди льют на тебя кислотный дождь, не позволять ему просачиваться на команду. (Для меня это самый важный принцип: главреду платят больше, чем репортерам, которые нередко больше работают, как раз по той причине, что он должен держать над редакцией своего рода зонтик, внушать сотрудникам уверенность в том, что они не одни, что тот, кто стоит за ними, сделает все, чтобы выручить их в трудной ситуации. Без такой уверенности непонятно, зачем хорошему журналисту работать именно в этой редакции. Сейчас редакторы задавленных цензурой СМИ часто распекают репортеров после звонков из Кремля или от собственника, — эти люди, на мой взгляд, трупы с точки зрения ремесла).
5. Отказаться от корпоративной машины, личной секретарши, кабинета. Сесть в одну комнату с репортерами или как минимум с другими редакторами. (Казалось бы, не так уж важно, где сидит главный редактор. Но ты не чувствуешь редакцию, когда сидишь отдельно от нее, не можешь что-то на лету подсказать, помочь нужной ссылкой или телефонным номером, утешить, посоветовать. В кабинет не всякий ведь понесет свои слезы и неудачи, а сидя в ньюсруме со всей командой, многое замечаешь и выбираешь, в чем участвовать, а в чем нет. Жаль, что сейчас повсюду ликвидируют курилки: я в них много поработал, придумал сотни поворотов тем, вытер декалитры девичьих слез. На мой взгляд, если главред не участвует в производственной текучке, его работа во многом теряет смысл и главредские функции берет на себя кто-то другой — тот, кто сидит с журналистами рядом. Когда редакция слишком большая и всех журналистов невозможно охватить взглядом, полезно посадить вместе всех ключевых редакторов. В «Ведомостях» комната, где они все собраны, именуется Аквариумом — у нее всегда была стеклянная стена, через которую видно ньюсрум. По крайней мере с самыми важными участниками процесса главред в такой комнате общается постоянно. Некоторые любители кабинетов жалуются на шум, на то, что их отвлекают, — у этих людей проблемы с ремесленными навыками. Нормальный журналист способен — и любит — писать в любых условиях, делать несколько дел одновременно. Я не раз видел, как вновь пришедший редактор забивается в кабинет — и жизнь редакции идет своим чередом. Окрестр тоже ведь может играть, не глядя на дирижера, — но так слушатели лишаются особенной трактовки произведения, за которую и дирижеру, и главреду деньги платят).
6. Обязательно редактировать какое-то количество текстов руками. (Журналистика — это ремесло. Ремесленник будет уважать другого ремесленника, только если тот продемонстрирует впечатляющие навыки. Если главный редактор не в состоянии улучшить тексты своих журналистов, непонятно, почему в названии должности присутствует слово «редактор». Улучшение должно быть очевидно автору, или, по крайней мере, редактор должен быть способен убедительно объяснить, почему он что-то меняет, что-то выбрасывает, а где-то требует добрать материал. «Должностным авторитетом» не задавишь неуважение со стороны авторов. А ведь довольно часто бывает, что рядовые журналисты — не менее, а то и более квалифицированные ремесленники, чем главред. В «Ведомостях» я платил большую зарплату правительственному корреспонденту Александру Беккеру, чем получал сам: я никогда не смог бы принести из Белого Дома те эксклюзивы и блестящие интервью, которые притаскивал Саша. Он просто не хотел быть начальником. А мое право начальствовать он и другие асы признавали, потому что я правильно задавал вопросы, представлял себе, как украсить сданный впопыхах текст, как соорудить материал из кусочков, собранных разными журналистами. Иначе говоря, умел на приемлемом для них уровне делать их работу. Так же, кстати, и программистам бессмысленно назначать ничего не понимающего в их деле начальника: будут посмеиваться за спиной и обманывать, глядя в глаза. В редакции такое не менее опасно).
7. Ответсек — это ты. (О структуре редакции мы поговорим в следующей главе. Здесь достаточно, наверное, сказать, что наем ответственного секретаря — или, если речь идет о сайте, отдельного выпускающего — это капитуляция со стороны главреда. Он должен сам контролировать все редакционные процессы, понимать систему дедлайнов и, в идеале, присутствовать при сдаче в печать каждого номера бумажного издания. Иначе будут проблемы, как со знаменитым текстом Владислава Бородулина в «Коммерсанте» о том, как тогдашний премьер-министр Евгений Примаков не полетел в Штаты, узнав об американских бомбардировках Сербии. Главный редактор газеты Раф Шакиров не только не присутствовал при сдаче номера — до него не смогли дозвониться, чтобы обсудить эмоциональный текст, в котором Бородулин писал: «Евгений Примаков уже в самолете, летящем в Вашингтон, отменил свой визит в США. Тем самым премьер-министр России сделал свой выбор — выбор настоящего коммуниста. Большевика, готового полностью пренебречь интересами свой Родины и народа в угоду интернационализму, понятному только ему и бывшим членам КПСС». Текст, открывавший номер, с утра поразил главреда, который потом извинялся перед Примаковым; Бородулину пришлось в скором времени редакцию покинуть. Всего этого безобразия можно было избежать, если бы главред делал свое дело, выпускал газету, знал, что в ней на первой полосе. Если ты это делаешь, ответственный секретарь — или «выпускающий», как ни назови — тебе ни к чему).
8. Доверять своему арт-директору. (Артдир — это тоже в некотором роде главный редактор, только он редактирует визуальную часть издания. Наняв человека, которому он готов это доверить, главред, по сути, берет на себя обязательство ему верить, не контролировать его по пустякам, дать право принимать решения — например, какой может, а какой не может быть обложка журнала. В идеале главред и арт-директор — это важнейший альянс в редакции: оба они разными средствами стремятся донести до читателей некий единый образ издания. Если доверительные отношения с артдиром не складываются, надо искать другого).
9. Максимально тщательно обсуждать темы до того, как журналисты начнут над ними работать. Говорить с журналистами по мере работы над материалом. (Это обычная редакторская функция. Я верю, что главный редактор — такой же редактор, как и прочие, просто он берет на себя самые важные материалы, а иногда «затыкает дыры», когда кто-то из линейных редакторов в отпуске или занят чем-то полезным. С этими материалами надо делать обычную линейную работу — не только чтобы коллеги не теряли к главреду профессиональное уважение, но и чтобы не терять квалификацию. Мало ли чем еще придется заниматься в жизни; я, например, сейчас зарабатываю на хлеб сочинением колонок, и редактируют меня, — так вот, я знаю, о чем думает редактор, читая мой текст, и умею угадывать вопросы заранее. А не вел бы репортеров сам — мучился бы теперь, как мучились со мной некоторые из них, не умея только мне ответить).
10. Знать как можно больше про личную жизнь своих журналистов. Быть готовым им помочь в нестандартных ситуациях. (Мне эта функция всегда давалась плохо: я нелюдим, у меня низкий эмоциональный интеллект. К счастью, рядом во всех проектах оказывались более одаренные с этой точки зрения люди. С их помощью мне иногда удавалось помочь людям, не решавшимся об этом попросить, — когда деньгами, когда изменением режима, когда переводом на другую работу. Ждешь, когда попросят, — будешь терять ценных людей, часами уговаривать их не уходить. А то и прозеваешь «бунт на корабле»: кто-нибудь хитрый настроит команду против тебя и подсидит. У меня была такая ситуация, когда человек, — вполне квалифицированный, — которого пристроил в редакцию один из акционеров, занялся политическими играми, в итоге которых видел себя главредом. Мне рассказали, я в открытую, довольно резко поговорил с ним, и он прекратил попытки сесть на мое место, а вскоре ушел из редакции. Если бы не было у меня доверительных отношений с коллегами, так бы и не понял, что происходит).
Это — мои представления о функциях главреда. Моя гораздо более удачливая преемница на посту главреда «Ведомостей» Татьяна Лысова, понятное дело, в чем-то мыслит похоже, но у нее несколько другая десятка:
1. Умей вежливо говорить «нет» кому угодно.
2. Не дружи с героями публикаций.
3. Смотри на свое издание глазами читателя.
4. Следи за настроениями и интересами своей аудитории.
5. Подвергай сомнению все, не верь до конца никому.
6. Работай руками, а не лицом на тусовках.
7. Будь готов признать и исправить ошибку. Изданий без ошибок не бывает.
8. Не забывай, что без своих журналистов ты — никто. В лучшем случае — бывший хороший журналист.
9. Право на ошибку есть у всех, включая главного редактора.
10. Помни: все, что ты говоришь, даже твоя личная точка зрения, обязательно будет трактоваться как позиция твоего издания.
Гораздо более «социальная», чем я, Лысова хорошо понимает, что дружба — опасная штука, большой шаг к самоцензуре. Поэтому так важно умение говорить «нет» — но говорить так, чтобы не обидеть.
А вот еще подборка «заповедей» из того материала — но только тех, с которыми я согласен. Остальные гуглите сами.
Андрей Горянов, главред Slon.ru:
Рвать каноны. Делать все не так, как делают другие. Постоянно придумывать что-то новое: формы, ходы, повороты. Придуманные форматы быстро перенимаются, поэтому нельзя стоять на месте — каждый день надо делать новые шаги.
Максим Ковальский, бывший главред журнала «Власть»:
Не бойся обвинений в джинсе. Тебя будут обвинять в публикации заказных материалов, поскольку пресса в целом считается продажной. Однажды, в начале 2000-х, мы напечатали статью, в которой рассказывалось, что для создания ягодного цвета и запаха производители йогуртов используют каких-то специальных толченых жучков (тогда это не было широко известным фактом). Вскоре в одной из федеральных газет нас обвинили в публикации заказухи и даже догадались, откуда растут ноги. Жучки в йогурте — это очевидный заказ. Чей же? Давайте подумаем. Люди едят йогурт на завтрак. А что еще люди едят на завтрак? Правильно, яйца. Теперь понятно: куриное лобби через прессу мочит йогуртовое.
Лучше пропустить тему, чем пропустить говно.
Не заставляй подчиненных работать. Огромного количества времени и усилий начальства в организациях чиновничьего типа требует контроль за работой подчиненных, которые всегда норовят минимизировать свои трудозатраты. В журнале бессмысленно держать таких людей. Пусть работают только те, кому не лень и интересно. Их и контролировать не надо. Остальные отсеются сами собой.
Твое время целиком принадлежит твоим подчиненным. Любой сотрудник, принимающий участие в работе над номером, вправе обратиться к тебе с вопросом. Единственным основанием для того, чтобы отложить его немедленное рассмотрение, может служить рассмотрение другого вопроса, заданного другим сотрудником. Если ты отмахиваешься от вопросов, ты демотивируешь сотрудников.
Галина Тимченко, главред «Ленты. ру»:
Будь тверд, спокоен и угрюм. Как только главред выдохнул и решил, что сделал издание своей мечты и может наслаждаться плодами своего труда, издание явно начинает болеть. Иногда умирает.
Не нужно навязывать журналисту тему. Если ему неинтересно что-то писать, никому не будет интересно это читать.
Не бывает удобных журналистов, лучшие тексты, как правило, пишут довольно неприятные люди. Хороший человек — это не профессия.
Сергей Пархоменко, бывший главный редактор журнала «Итоги»:
Крайне важно уметь иногда посмотреть на совершенно готовую, сделанную работу, полюбоваться тем, как все аккуратно прилажено, как все отшлифовано, начищено, упаковано, — и решительно выкинуть к чертовой матери. И начать сначала. Совершенно сначала. Точно так же важно уметь, если надо, сменить первополосную «шапку» ежедневной газеты на совершенно другую за час до подписания, еженедельного журнала — за четыре часа, а ежемесячника — за сутки.
Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни под каким предлогом нельзя разрешать людям в редакции пить водку непосредственно на рабочем месте. Если для этого потребуется драться — надо драться. Если при этом обзывают «держимордой» — надо пропускать мимо ушей.
Я не зря привожу здесь эти цитаты — большинство из них еще пригодится нам в разговоре о том, что такое хорошая и плохая редакция.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.